Практически каждый западный человек знает, что в Корее едят собак. Это вообще один из главных стереотипов, связанных с корейцами. Меньшее число людей слышали, что корейцы боятся кошек. Однако этим знания о том, какую роль в корейской культуре играют привычные нам четвероногие питомцы, как правило, и ограничиваются. Между тем в реальности все несколько сложнее: далеко не всякой корейской собаке на роду написано закончить жизнь суповым набором, а кошки постепенно из героев устрашающих легенд и фильмов ужасов превращаются в статусный атрибут успешного и продвинутого человека.
Кошки появились в Корее в XI-XII веках, и начиная с XVII века их можно увидеть на традиционных картинах, где они нежатся среди цветов или наблюдают за птицами. Однако как минимум с конца XIX века вплоть до начала нынешнего столетия кошка вызывала у корейцев смесь отвращения и суеверного ужаса. Есть курьезная история о том, как корейский принц посетил американскую миссию, где для борьбы с мышами держали кошек. Когда ему, считавшемуся реформатором и вообще человеком прогрессивным, прыгнул на колени котенок, принц так сильно испугался, что упал в обморок.
Кошку в Корее воспринимали как животное-паразита, обитателя не дома, а заднего двора или помойки. Бездомную кошку по-корейски зовут «тодук коянъи» — «кошка-вор». Правда, при этом никаких ругательств, поминающих кошку, в корейском нет, в то время как «кэ сэкки» — «сукин сын» имеется и весьма распространено.
С кошками до сих пор связано множество суеверий. Например, корейцы верят, что в последнюю ночь старого года ужасный демонический кот ищет возле домов оставленные за порогом туфли. А если находит их, то делает с обувью вовсе не то, о чем вы подумали, — инфернальное животное примеряет туфли, меняя тем самым к худшему всю дальнейшую судьбу их владельца. За хвост кота, который входит в дом, может держаться дух умершего, но бывает и так, что в саму кошку может вселиться дух убитой женщины. Последнее суеверие, правда, появилось под влиянием японских фильмов про кошек-оборотней, которые в Корее вплоть до 1990-х не показывали в рамках борьбы с японской культурной экспансией, зато исправно переделывали их сюжеты на корейский лад. Кстати, некоторые корейские националисты даже объясняли автору этих строк свою нелюбовь к кошкам следующим образом: «Самая известная кошка — это манэки-нэко. Манэки-нэко — это символ Японии. А что хорошего может быть от колонизаторов?»
Страдают от такого отношения в основном бродячие кошки, которых в Сеуле насчитывается от 30 до 200 тысяч (в зависимости от того, кто считал). Вид у них обычно зашуганный и ободранный. К тому же некоторые врачи традиционной медицины считают кошачье мясо лекарством от болей в суставах, так что на отдельных сезонных рынках торгуют и кошками, которым уготована судьба стать пищей. Зачастую от этой участи их спасают сердобольные европейцы. Впрочем, по сравнению с посинтханом «кошачья настойка» встречается значительно реже, а защитники животных активно разоблачают миф о ее полезности.
Жизнь кошек в Корее стала меняться к лучшему только в последние 10-15 лет. Сказывается и любовь к котикам, захватившая интернет, и популярность анимэшных «кавайных нэко», и определенное повышение уровня жизни, при котором снижается потребность выплескивать агрессию на бродячих животных. Правда, любимым домашним животным все равно считается собака, и кошку держит лишь примерно один из 5000 корейцев. При этом, как правило, это дорогостоящая породистая кошка, знак статуса, цена которой может раза в два превосходить европейскую.
Меняется и отношение к бродячим кошкам. Они появляются не только у буддийских храмов, как раньше, но и около некоторых харчевен, где их подкармливают иностранцы. Взять бродячего кота домой считается моветоном, дескать, это его карма — жить на улице. Но есть и те, кто регулярно подкармливает таких котов. Отношение к этим людям в обществе не очень хорошее: считается, что занимаются этим лишь те, у кого нет друзей и не сложилась карьера. Поэтому подкармливают уличных кошек сердобольные корейцы в темное время суток.
Молодежь же все чаще берет кошек из приютов или ходит в котокафе, которые появились в Корее практически одновременно с Японией. Для тех, кто не в курсе: котокафе — это место, где ты платишь за время и возможность поиграть с большим количеством дружелюбных кошек всех мастей, о которых заботится заведение. Еда и напитки в таких кафе играют второстепенную роль. Раньше котокафе посещала в основном богема, но сейчас многие корейцы самых разных возрастов постепенно перестают бояться кошек.
Кошки появляются в рекламных роликах, на одежде и аксессуарах, становятся символами телефонов, торговли через интернет, фотоаппаратов, косметики и молодежных брендов. В телефонах есть как картинки кошек, так и кошачьи следы, бегающие по экрану. Есть популярные детские песни про кошек и танцы, которым учат в детском саду. Кстати, «собачий вальс» в Корее известен как «кошачий танец».
Кошки начинают фигурировать в художественном и документальном кино уже не только в качестве чудовищ. Например, есть забавная короткометражка про бродячую кошку, автор которой получил за нее несколько престижных премий. А один из корейских дизайнеров мебели даже придумал «котооптимизированный» диван с полыми валиками, внутри которых кошки могут прятаться, играть и не драть при этом другую мебель когтями.
Конечно, о всеобщей любви к кошкам в Корее пока еще говорить рано, но число людей, которые, увидев выгуливаемого на поводке кота, не шарахаются в сторону, а наоборот — проявляют к нему дружелюбное внимание, безусловно, растет.
Нашей же аудитории, полагаю, будет интересно узнать, как звучат по-корейски привычные нам «гав» и «мяу». Корейская собака говорит «мон-мон», а кошка — «яон» или «яун». «Н» в обоих случаях носовое.
Материал: Константин Асмолов Ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований ИДВ РАН
Свежие комментарии