Вчера прошел долгожданный референдум о выходе Великобритании из Евросоюза. Пока она останется. Даже если результаты показали бы, что большинство хочет независимости.
Мои читатели не дадут соврать: я не верю, что Великобритания выйдет из Евросоюза. Точнее, если это когда-нибудь и случится, то уж во всяком случае не по воле каких-то там подданных Ее Величества, которые не разбираются ни в геополитике, ни в макроэкономике. Еще точнее, им объяснят, что принятое решение (выйти или остаться — все равно) подиктовано именно ими, подданными.
И мы, сторонние наблюдатели, тоже в это поверим, кстати. Нам будет явлено чудо демократии.
Почему-то редко упоминают, что нынешний референдум по этому важному вопросу — второй. Первый прошел в 1975 году, членство в Европейском сообществе (Общем рынке) проголосовало тогда 67 процентов, к избирательным участкам пришло 64 процента взрослого населения страны.
В этот раз тоже пришло очень много народу, даже несмотря на стихийное бедствие. И я склонен связывать эту активность вовсе не с жизненно важным вопросом, который вынесен на референдум. Дело в том, что британцам нечасто позволяют высказывать свое мнение — первые прямые выборы мэров городов у них состоялись лишь в 2000 году. В остальное время они голосуют за партийные списки на выборах в нижнюю палату парламента.
Премьер-министра выбирает Палата Общин. Точнее, она предлагает кандидатуру Королеве, и та чаще всего соглашается. Потому что на самом деле участвует в выборе с самого начала. Более того, официальная должность первого министра — Главный Советник монарха. Суверена британцы, разумеется, не выбирают.
Так что для них референдум и вообще реализация избирательных прав — большая редкость. Неудивительно, что большинство захотело поучаствовать в этой народной забаве.
Напомню, британцы не являются гражданами. И еще, в Великобритании нет конституции, которая бы защищала их права. Они — подданные. А значит, имеют ровно столько прав, сколько готова взять на себя Корона.
Но, видимо, тяга влиять на судьбу государства у них каким-то чудом пробуждается. Поэтому они всерьез восприняли приглашение поучаствовать в референдуме и ринулись на избирательные участки сквозь непогоду.
Каким бы ни был результат (а я пока не знаю официальных данных), ясно, что единства в стране нет. Как, впрочем, и в других странах Евросоюза. На мой взгляд, все просто: единственный шанс сохранить этот интеграционный проект — ввести прямые выборы президента ЕС и депутатов Европарламента.
Но этого никогда не будет. Представляете, какой неограниченной властью и ресурсом обладал бы глава СШЕ?
А значит, ЕС в среднесрочной перспективе не жилец. Слишком аморфное образование, слишком мало ответственности у вроде бы ответственных людей. Отсюда справедливые упреки Брюсселя в излишней бюрократии, подозрения в коррупции, неповоротливость чиновников и мелочная опека. Собственно, это примерно тот самый перечень грехов, в которых обвиняли советскую систему.
Появления Соединенных Штатов Европы со своим президентом и, возможно, армией не допустят прежде всего Соединенные Штаты Америки. Зачем им собственными руками и за свой счет выращивать себе глобального конкурента? Поэтому ЕС будет тихонько прозябать в объятиях Трансатлантического партнерства, пока из него не высосут все соки.
А потом Старый Свет опять поделится на страны, которые выставят по границам таможенные посты: чем выше забор, тем лучше сосед. На мой взгляд, Brexit показал, что число сторонников этой продуктивной, хотя и старой идеи среди европейцев постепенно увеличивается.
Свежие комментарии