Россия заблокировала в Совете Безопасности ООН предложенную Малайзией резолюцию об учреждении международного трибунала для расследования причин крушения «Боинга-777″ «Малазийских авиалиний» в июле 2014 года над территорией Украины
«За» проект резолюции высказались 11 государств СБ ООН, «против» высказалась Россия, воздержались представители трех государств: Китая, Венесуэлы и Анголы.
Из-за того, что Россия на правах постоянного члена СБ ООН высказалась «против», резолюция не была принята.
Мы попросили прокомментировать событие нашего эксперта, известного адвоката Матвея Цзена.
- Это вполне ожидаемое событие. ООН конструировалось таким образом, чтобы великие державы, которые обладают постоянным местом в Совете Безопасности, состоящий из пятнадцати государств (пять имеют постоянное место, а десять – ротируются), могли ветировать любые резолюции СБ ООН. Также теоретически, если все десять этих маленьких государств, которые там ротируются — объединятяся — они тоже смогут ветировать. Но члены СБ ООН выбираются таким образом, что эти государства ни о чем не могут договориться. Вместе с тем эта система была построена так, чтобы великие державы не ущемляли их интересы. Поэтому десятки раз постоянные члены СБ ООН использовали право вето для того, чтобы неудобные для себя резолюции блокировать.
Очевидно, что Россия несет политические и репутационные издержки, применив право вето. Но они совершенно не сопоставимы с теми издержками, которые бы она понесла, если бы право вето не применила. Мне здесь, как юристу, совершенно очевидно, что Россия поступила так, исходя из своих интересов. Просто нужно понимать, что у людей существует неправильное представление о том, что трибунал разберется и за две недели разбирательств вынесет какой-то вердикт, и что всему миру будут представлены те или иные доказательства, которые все их могут оценить. Ничего подобного.
Как показывает практика подобного рода международных трибуналов — все будет выглядеть утрированно, но примерно следующим образом: несколько месяцев будет собираться сам трибунал, разрабатываться регламент его работы. Все это время, естественно, политически и медийно будет обрабатываться общественное мнение на предмет что судят Россию — она преступник, она сбила этот Боинг.
При этом надо понимать, кто будет судить. Судьями там будут представители всяких политически незначительных и политически зависимых стран, то есть представители стран Африки, Азии, Южно-Латинской Америки – представителей примерно тех же самых стран, которые проголосовали за то, что Россия якобы давала взятки ФИФА за ЧМ-2018. Такого уровня страны соберут трибунал и будут заседать там раз в две недели.
На первом заседании они захотят, например, услышать потерпевших. У каждого или почти у каждого из 298 погибших на Боинге есть родственники, которые будут признаны потерпевшими. На одном заседании придет один человек, встанет на трибуну этого трибунала и скажет: «Путин убил мою семью» и зарядит на эту тему речь на полтора часа. Потом ему зададут вопрос: «А почему вы считаете, что Путин убил вашу семью?». Он налепит еще на полчаса. Так пройдет день. Мировые новости: «Жертвы Боинга обвинили Путина в убийстве своих близких». Следующее заседание будет через две недели. Будет выступать следующий потерпевший. То же самое скажет. И все это повторится двести девяносто восемь. Совершенно спокойно это может длиться годами.
Итоговый вердикт, он совершенно спокойно поспеет к тому моменту, когда с очень высокой вероятностью конфликт на Украине будет завершен. Он отойдет в область близкой — но истории. Сам по себе вердикт уже ни на что не повлияет, ни политически, ни юридически. Но… Трибунал заседал, заседал пять лет и выяснил, что невозможно установить вину – нет доказательств.
- Матвей, а насколько тогда было целесообразным вообще выступать с инициативой международного трибунала?
- Малайзия, которая выступила с такой юридической инициативой, действует в интересах Запада. При этом, не надо преувеличивать политическое значение Малайзии, а также ее свободу и независимость в международном поле. Запад прекрасно все это понимает не хуже меня, а гораздо лучше, поэтому он просто будет использовать политическую капитализацию на самом факте третирования России вот этой резолюцией.
- Послушайте, ведь из истории мы знаем немало примеров, когда гражданские суда по ошибке сбивались как с воздуха, так и с суши? Например, катастрофа иранского А-300 в 1988 году, сбитого ВВС США над Персидским заливом, или ТУ-154 авиакомпании «Сибирь», летевшего из Израиля и сбитого Украиной над Черным морем? Никаких трибуналов не было. Где здесь справедливость?
- К сожалению, мировое международное право оно гораздо меньше по справедливости и международные отношения гораздо и больше по силе и возможности. Поэтому этот вопрос я считаю риторическим. Слава богу, хотя бы риторически сейчас используются права человека, какие-то там представления о справедливости, о праве и общем благе. И только чуть-чуть эту ситуация улучшается по сравнению с тем, что происходило в начале ХХ, ХIX века или на протяжении все истории человека.
Политическая игра больших держав, а Россия, конечно же, входит в этот круг как участник, она существует и она есть. Конечно, это несправедливо, что лишний раз показывает недальновидность российской внешней политики. Понятно, что ситуацию, связанную со сбитием в 2001 году российского самолета над украинским ПВО надо было педалировать гораздо сильнее, чем это было тогда сделано. Использовать ее как один из рычагов влияния на Украину.
- Тогда или сейчас?
- Ну, сейчас этот вопрос уже невозможно поднять, потому что насколько я знаю, урегулировано. Кстати, ведь Украина так и не признала ответственность, но благодаря юридической казуистике, Украина не признавая вины, выплатила компенсацию жертвам.
- Да и никакого международного трибунала не было…
- Потому, что тогда политическая ситуация этому соответствовала. В целом, я хочу сказать, что в информационном поле Россия занимает неправильную позицию, отыгрывая назад. Для меня, как юриста, очевидно, что в любом случае вне зависимости от того, кто сбил Боинг, совершенно точно установлено, что доля ответственности за это трагическое событие лежит на украинских властях. Они не закрыли воздушное пространство над зоной де-факто боевых действий и сейчас они утверждают, что мы де-факто утратили контроль над этой территорией, имеется в виду территория Донецкой и Луганской республики, там же «сепаратисты», «российские войска», мы эту территорию не контролировали, и оттуда была запущена ракета.
- Но тогда встает вопрос. Если вы не контролировали эту территорию, то на каком основании вы делали вид, что вы ее контролируете, когда вы разрешали пролетать над ней гражданскому самолету? При этом надо понимать, что за пролет над страной авиакомпания платит деньги. То есть, что Украина поставила под риск гражданский самолет ради нескольких тысяч долларов, которые заплатят за пролет. В любом случае Украина несет ответственность. Потому что именно украинские власти пустили лететь гражданский самолет, зная, что у ополченцев есть БУКи, которые добираются до такой высоты. Зачем тогда этот самолет пустили в воздушное пространство? Это либо провокация, либо жадность. Поэтому ответственность за безопасность самолета в национальном воздушном пространстве Украины — лежит на властях этой страны.
- Понятно, что все это политика, но ведь должен быть предел или конфликт будет только усугубляться?
- Само по себе – это конечная оттяжка доклада. Ведь изначально говорилось, что он будет опубликован осенью прошлого года. Как мы помним, через некоторое время после этого, после падения Боинга упал еще один самолет, по-моему, немецкой авиакомпании, когда пилот сошел с ума и направил его в землю. И это расследование было проведено в кратчайшие сроки. То есть я, как юрист, также понимаю, что, исходя из практики российских правоохранительных органов, расследование само по себе, реальное расследование — оно не может длиться годами в техническом смысле.
- И о чем это говорит?
- Это свидетельствует о том, что по большей части это дело просто лежит и никто не будет им заниматься. Из-за загруженности сотрудников, из-за желания видеть конкретного человека за решеткой на время следствия – из-за чего угодно. Например, сейчас Белов сидит, дело его не движется никуда. Он сидит и это используется, как повод держать его под стражей. Здесь ровно такая же ситуация.
То есть идут постоянные сливы какой-то информации и уже чуть ли не фамилию знают командира полка, который сбил Боинг, якобы это российский полк. А потом идет опровержение. Совершенно очевидно, что все это политизировано и у тех, кто расследует, есть свой интерес помимо истины. Обращаю внимание, что российские представители не допущены до полной информации, а Украина не публиковала и не представила переговоры диспетчера с экипажем самолета, и не представлены отчеты о ракетах БУКов, которые у них находятся. О них вообще ничего не говорится.
- А нормально ли то, что доклад еще не опубликован, а уже заявлена инициатива о международном трибунале? Такой бег впереди паровоза…
- Это говорит о том, что этот трибунал, прежде всего, является политической трибуной. Инициаторы трибунала думают, что он очень быстро состоится и будет принято какое-то четкое решение. Но он не для этого создается. Он нужен для того, чтобы можно было бесконечно судить Россию. А уж, какое будет решение – это не имеет никакого значения.
- Это такая же история, как с химическим оружием Саддама Хусейна. В свое время американцы в ООН трясли какой-то колбочкой, утверждая, что это и есть химоружие, подлый Хусейн нарушил свои обязательства, а потом, спустя много лет выяснилось — «мы ошиблись», чуть ли не извинения принесли. Но цели-то они своей достигли: был найден формальный повод нападения на Ирак, убийства Саддама. Потом извинения, которые никак уже не меняют ситуацию.
И здесь такая же ситуация. Опросят они потерпевших, а дальше что? Потерпевшие потребуют, чтобы Путин был допрошен, или Шойгу. И какой тогда выбор у России? Либо опрашивать тех, на кого будет запрос, либо отказываться это делать. Тогда Россию будут обвинять в недостаточном сотрудничестве с трибуналом. И начнется оголтелая антироссийская пропаганда.
- То есть, это бесконечная история…
- Конечно. Она может стать не актуальной к моменту вынесения решения.
Напомним, что ранее в российском МИД называли идею создания международного трибунала «преждевременной и нелогичной». Россия выступила с собственным проектом резолюции, который был рассмотрен на закрытом заседании СБ ООН на минувшей неделе. В нем, в частности, подчеркивается, что «установление истинных причин этого авиационного инцидента необходимо для привлечения к ответственности виновных», однако ничего не говорится о создании трибунала.
Постпред России при ООН Виталий Чуркин заявил по окончании заседания: «Мне кажется, что эта спешка (с созданием трибунала) преодолена, а если спокойно, тщательно поработать, то можно выйти на достойное решение. Я надеюсь, что именно так это и произойдет».
Вячеслав Бочкарёв
Свежие комментарии