В центральноазиатском регионе, который старик Бжезинский назвал «евразийскими Балканами», в следующем году ожидается если не политический кризис, то существенное изменение баланса сил. Соединённые Штаты выводят войска из Афганистана. Выводят, не решив ни военных, ни политических задач, ставившихся перед операцией. В стране идёт и будет продолжаться дальше гражданская война. Интрига 2014 года заключается лишь в том, кто ситуативно окажется сильнее: талибы или картель наркоторговцев в Кабуле, считающийся официальным правительством.

Всё это отразится на афганских соседях, которым следует приготовиться к оживлению в экспорте исламского радикализма, героина, политической нестабильности и американских военспецов (последние наверняка задержатся на перевалочных базах).

Средняя Азия — под особой угрозой. Регион связан с Афганистаном на этническом и родственном уровне, граница прозрачная. Это о плохом.

С другой стороны, перемены открывают новые возможности. Те силы, которые готовы заполнить возникающий вакуум порядка, стабильности и цивилизации, вряд ли будут иметь конкурентов. И такой силой в Средней Азии вполне может стать Таможенный союз.

Казахстан как ориентир для всего региона

Экономические успехи Астаны давно являются предметом настороженного внимания среднеазиатских соседей. 2013 год не принёс в этом смысле сюрпризов: союзник России и один из основателей Таможенного союза продолжает демонстрировать, что экономическое благосостояние в значительной степени гасит проблемы как исламского радикализма, так и антиправительственного национализма. То есть те болезни, которые для более бедных государств региона рискуют оказаться фатальными.

Даже активизировавшиеся в 2013 году разговоры о кандидатуре преемника Нурсултана Назарбаева не создают впечатления, что разлад в руководстве может перерасти в раскол общества. Казахстан стабилен. Казахстан сохраняет курс на экономическую интеграцию, которая, как показал ряд соглашений 2013 года, будет дополнена интеграцией военной.

При этом среди местных элит наблюдаются возрастающие амбиции, которые выражаются в росте недовольства статусом младшего партнёра России. Скорее всего, это является долгосрочным трендом. В общих интересах перенаправить данные настроения с претензий в адрес Москвы на усиление внешнеполитической активности Астаны. Казахстан может быть равноправным союзником России в среднеазиатском регионе. Но для этого руководство страны должно прилагать усилия, сопоставимые с российскими.

Киргизия и Таджикистан

К Бишкеку и Душанбе уместно применять общий подход, потому что две соседние республики весьма близки по комплексу стоящих перед ними проблем и задач. Киргизия и Таджикистан бедны природными ресурсами, да и вообще бедны. Их народы в значительной степени уже интегрировались в Таможенный союз. Трудовая миграция таджиков и киргизов, ранее носившая стихийный характер, к настоящему времени превратилась в сетевую структуру, качество работы которой значительно превосходит прочие формы межгосударственного сотрудничества.

Правящий аппарат в целом тоже согласен с участием в интеграционных проектах под эгидой России. Проблема в том, что руководство обеих стран с трудом контролирует местные элиты, некоторая часть которых не приемлет взаимодействие с Москвой ни в какой форме.

Трудности управления накладываются на бедственное экономическое положение и неспособность столиц хоть что-то сделать для его улучшения, кроме как не мешать контрабанде из Китая и наркотрафику из Афганистана. Всё это в комплексе и стало причиной того, что возможность вступления в Таможенный союз Киргизии уже в 2013 году осталась нереализованной. Соответственно, переносятся сроки евразийской интеграции и для Таджикистана.

Однако альтернативы нет. Вряд ли есть основания считать, что Таджикистан и Киргизия смогут преодолеть нестабильность, опираясь на какие-то другие силы, кроме Таможенного союза. Да, среднеазиатские лидеры несколько упрощённо понимают механизм получения выгод для своих стран в обмен на то, что они ориентируются на Россию. Если так можно назвать открытое вымогательство. Данное обстоятельство мешает взаимодействию, но сам процесс интеграции ни в коем случае не отменяет.

Узбекистан

У нас нет никаких оснований рассчитывать на то, что Ташкент захочет менять своё недоверчивое отношение к Таможенному союзу. В последние дни 2013-го Узбекистан ратифицировал Соглашение о зоне свободной торговли со странами СНГ, однако не нужно забывать, что годом ранее Ислам Каримов принял решение о выходе из ОДКБ. Официальный Ташкент целенаправленно выстраивает особые отношения с Соединёнными Штатами, чтобы компенсировать влияние России в Средней Азии.

В частности, в следующем году Узбекистан планирует принимать войска НАТО, которые выходят из Афганистана. Альянс собирается использовать территорию республики для транзита личного состава и грузов в Европу. Но не исключено, что армия может здесь и задержаться. А вместе с армией и многочисленный штат сотрудников разведки, экспертов и консультантов, бойцов и руководителей спецподразделений. Будут ли они сидеть без дела в стране, которая занимает исключительно выгодное географическое положение? Напомним, что Узбекистан граничит со всеми республиками Средней Азии, а также с Афганистаном.

Американское вмешательство как раз и может нарушить традиционную многовекторность Ташкента. В конце 2014 года в Узбекистане должна начаться президентская избирательная кампания, а с преемником Ислама Каримова никакой ясности нет. Ведь действующему президенту в январе исполняется 76 лет. Пойдёт ли он сам на следующий срок или предложит обществу какой-то другой вариант — ни то, ни другое не страхует Узбекистан от сценария «арабской весны», если американцы вдруг решат взорвать регион.

Туркмения

Эта республика, чем дальше, тем больше приобретающая черты традиционной восточной деспотии, с начала 90-х годов придерживается принципиального нейтралитета во всех международных вопросах. Нейтралитет гарантируется огромными запасами природного газа. Местные элиты пользуются суверенным правом его продажи и не собираются его уступать никаким внешним силам в обозримой перспективе. Соответственно, интеграционные проекты в Евразии туркмен в настоящее время не интересуют.

Вряд ли их испугает и возможная активизация вооружённых формирований в Афганистане после вывода оттуда натовских войск. Ашхабад ещё с 90-х годов поддерживал подчёркнуто ровные отношения как с талибами, так и с Северным альянсом. Кроме того, правительство Туркмении достойно финансирует собственные вооружённые силы, рассчитывая на них в трудную минуту.

Очевидно, что решение туркменского вопроса, который заключается в направлении газотранспортных потоков, лежит через взаимодействие Таможенного союза с Ираном и Турцией — важнейших политических партнёров Ашхабада наряду с Россией. Но это задача уже выходит за горизонты 2014 года.