«Ибо какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?» (Мк. 8:36)
Явно затянувшаяся история с «Матильдой», из которой для нас, православных, как кажется, уже нет достойного выхода, имеет одно хорошее последствие. Она вынуждает нас поговорить об очень важном — о том, как мы должны вести себя и позиционировать в современном мире.
Давно уже хотел высказаться на сей счет «по-взрослому», с претензией на большую дискуссию. В результате текст получился довольно большим, поэтому, чтобы всё складно сложить в одно повествование, я для своего (и вашего) удобства разобью его на отдельные пункты. В общем, поехали, братья и сестры.
1. Вовсе не собираюсь бросать камни в Поклонскую и компанию. Имеет ли она право на свою позицию? Да, безусловно. Но точно также и я имею право с ней не соглашаться. И выражать это несогласие публично, коль скоро и она ведет свою деятельность публично. К сожалению, ситуация сложилась так, что Наталья Владимировна, полюбившаяся нам еще с Русской весны, стала объектом столь жесточайшей и масштабной критики (причем, как правило, критики грязной и некрасивой), что присоединяться к этому многоголосому хору православному человеку как-то не комильфо. Против нее (а точнее против Православия и настоящей исторической России, безусловно олицетворяемой Николаем II) выступили не только привычные в этих делах представители либерально-прозападной оппозиции, но даже наши многочисленные казенные патриоты-«охранители».
Лай стоит такой, что вставать с лающими на одну сторону баррикад — просто невозможно. Но и проявлять солидарность с «нашими» я тоже не хочу, ибо это означает замалчивание важной проблемы. Проблемы, без открытого и честного обсуждения которой нам, православным, вряд ли удастся переломить ситуацию в обществе. Если мы будем продолжать молчать, уверен, будет только хуже. Поэтому моя критика — это критика с христианских позиций, это попытка честного и уважительного разговора, без желания унизить, оскорбить и, конечно же, без присоединения к многоголосому хору ненавистников самой идеи православной России.
2. Всегда радуйтесь (1 Фес. 5:16). Это мой любимейший завет, оставленный нам апостолами. Всегда радуйтесь. У вас болезнь и неудача на работе, а вы радуйтесь. Вас преследуют и обижают, а вы радуйтесь. Потому что наш мир — тлен, и главное нас ждет после. Доверьтесь Богу. Он всё управит. Он всё сделает для нашего спасения, для нашей победы. «Благословляйте гонителей ваших; благословляйте, а не проклинайте… Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу Божию. Ибо написано: Мне отмщение, Я воздам». В этих формулах нет четкого указания как действовать в тех или иных жизненных ситуациях (в конце-концов, христиане — не какие-то бездеятельные амебы, в некоторых случаях мы легко даем сдачи, и Церковь на такие дела даже благословляет). Но в этих формулах отражен сам дух христианства и Нового Завета. Христос с бичом — вовсе не центральный образ Евангелия. С бичом Он изгоняет торговцев из Храма, но Он не ходит с плетью по улицам Иерусалима и не указывает, кому и как жить под угрозой ее применения.
Я, как христианин, хочу радоваться, а не бороться с заговором темных сил. Мне кажется, люди, которые слишком много думают о темных силах и слишком много времени посвящают своей праведной борьбе с ними, сами в итоге темнеют. Их души становятся мрачными. Ну мне так кажется. Поэтому: всегда радуйтесь! Господь со мной, кого убоюся?
3. «Не в силе Бог, а в правде». Совсем недавно в Питере был крестный ход в память об авторе этих слов. Где весьма заметно обозначали себя как раз активные противники «Матильды», требующие ее запрета. Удивительный парадокс — люди, которые охотно цитируют данный слоган святого благоверного князя, почему-то предпочитают действовать именно силой. Откуда такая тяга запрещать и привлекать на свою сторону силовые структуры государства, чтобы они «приняли меры»? Разве это не противоречит завету Александра Невского, чью цитату можно часто встретить у православных «запретителей» на футболках?
Однажды в одном либеральном издании журналист сказал отцу Дмитрию Смирнову: «В последнее время складывается ощущение, что русская Церковь занимается тем, чем она никогда не занималась, а занимался всегда Ватикан… То есть она осуществляет некую экспансию в частную, телесную жизнь, из нее уходит тепло и появляется вот эта вот ватиканская торжественность, маскулинность, воинственная устремленность вовне». В целом, на наших либералов я давно уже не реагирую и всерьез их не воспринимаю. Однако вот эта фраза резанула слух и потому я ее даже сохранил. Увы, есть у нас такое, проявляется. Ощущается. И очень мне не нравится эта тенденция. Церковь воинствующая с личным грехом словно превращается в военизированный религиозный орден, направленный на то, чтобы научить грешников жить по правде силой государственного прокурора. Свобода подменяется обязаловкой и военным положением. «Мы, брат, на войне! А воюем с самим дьяволом и его прислужниками на земле. Не до либеральничья, сам понимаешь». Не нравится мне всё это. (Имею же я право на мнение? Вот и озвучиваю его). Не христианский это дух, не евангельский. Потому что не в силе Бог, а в правде.
«Наш ответ именно в том, чтобы возрастать в вере, чтобы религиозный образ жизни становился нашим образом жизни, чтобы мы никогда не теряли способность различать добро и зло в соответствии с тем, как мы научены Самим Господом и Спасителем. Наша задача заключается в развитии положительного свидетельства о Евангелии и словом, и делом».
Прекрасные слова Патриарха! Хоть и сказаны давно. Может потому и забылись многими?
4. Апостол Павел, столкнувшись с реальной угрозой в лице своих гонителей, потребовал суда кесаря над собой, будучи римским гражданином и имея на это право. Еще раз: наш христианский апостол ПОТРЕБОВАЛ судить его по законам языческого государства! И в этом его поведении отражен дух нашей веры, то, как она проявляет себя в области социально-политической. Мы, православные, — не революционеры, не бунтари. Мы не ломаем государственный строй насильственными методами, мы уважаем государство, в котором живем, и принимаем его законы. Сам Господь завещал нам вести себя именно так: «воздатите кесарева кесареви и божия богови». Как же в эту формулу укладывается позиция тех ревнителей благочестия, что требуют вопреки российскому законодательству убрать фильм с проката? Это же самое настоящее извращение нашей веры. Вместо религии Любви мы становимся религией Цензуры. Вместо уважения к окружающим, к государству и его законам, мы вламываемся в чужой монастырь (за пределы церковной ограды) с требованием установить там свои порядки. Пытаясь прогнуть под себя всю государственную машину, а остальное общество согласиться с этим. О, как порадовался бы за нас Великий Инквизитор Достоевского!
5. Вовсе не хочу показаться снобом, но если говорить начистоту, то я уже очень давно устал стыдиться за наше православное движение. Я устал краснеть за фриков, которые нас так или иначе представляют в глазах остального общества, не обладая при этом никакими качествами для того, чтобы представлять Церковь как собрание православных россиян. Ну не достойны они этого. Ни в коем разе. В силу своей низкой культуры, низкого уровня образования, изначально слабого интеллекта, еще каких-то причин, но сей факт лично для меня остается фактом. И, уверен, очень многие со мной согласятся.
Поймите меня правильно: я вовсе не делю нас, православных, на первый и второй сорта и, конечно же, никого не гоню из Церкви, не приведи Господь! Но одно дело — быть в Церкви, а совсем другое — лезть в каждую телекамеру с пламенным спичем от лица РПЦ и всех православных. Одно дело — быть в Церкви и совершать молитву мытаря, а совсем другое дело — навязывать себя медиа (а, следовательно, и всему обществу) в качестве неких рупоров современного Православия. С какого перепуга современные православные активисты возомнили себе достойными сей высочайшей миссии? Кто им дал право назначить себя ревнителями благочестия? Дела Миссии (т.е. представления христианства и Церкви вовне) нужно быть достойным. Вообразите себе, что вместо апостолов от лица ранней Церкви говорили бы какие-нибудь сумасшедшие, неучи и скандалисты?
Вот недавно один психопат устроил попытку самого натурального теракта в Екатеринбурге. Другой ими грозился, прикрываясь идеей «христианского государства» (которое наши враги уже язвительно окрестили ХРИГИЛом). Оба — явно невменяемые, но ведь именно по этим психам миллионы неверующих россиян составят свое мнение о Церкви и нынешних верующих. И можно сколько угодно говорить, что всё это провокация, и что мы подобное осуждаем, но ведь именно такие придурки и становятся «звездами», размахивая хоругвями и сражаясь с антихристом где-то в своей голове. Для меня нет сомнений — в этом наша вина, в этом вина «нормальных православных». Как виноваты «нормальные украинцы» в сегодняшнем бандеровском разгуле на Украине (уж простите мне такую аналогию).
На протяжении долгих лет после распада СССР и начала свободной жизни Церкви, активнейшую роль в этой жизни занимают явно нездоровые личности, чье понимание христианства явно отличается от апостольского. Это — результат того разгрома, который и Церковь, и весь наш народ претерпели в безбожном XX веке. Это — олицетворение того глубокого духовного кризиса, в котором мы все пребываем. Но это не оправдание для нашего молчания на сей счет. А ведь мы именно молчим все время. «Ну это же НАШИ». У нас, дескать, и так врагов хватает — либералы там всякие, пендосы, гомосексуалисты опять же норовят свой парад провести… «Не будем вносить раздор в наши и без того куцые ряды!»
А я соскучился совсем по другому христианству. Без скандалов, без медиа-срачей, без желания «похайпиться». Помню был маленьким и бабушка учила меня молиться (дело было еще в Советском Союзе), а двоюродный старший брат увидел это и стал смеяться в стиле «не слушай, Димка! Бога нет! ученые доказали! ахаха». Тогда мне показалось, что наша вера «слаба интеллектуально» (выразим это так). Однако, интеллектуальная сила — не главное для веры, решил я. Вера — это же именно вера, а не ЗНАНИЕ (так ведь говорят нам антиклерикалы сегодня, да?). И вот много лет позже я открыл для себя христианство совсем с другой стороны. Это было христианство высочайшей культуры, в том числе интеллектуальной. Метафизика Платона и Аристотеля, Канта и Гегеля — всё это меркло перед теми культурно-интеллектуальными высотами, что задавали Евангелия и апостольские послания. Даже мир науки, настоящей Науки, оказался весь насквозь пропитан христианскими мотивами.
А что я вижу сегодня? Кем и как представлена наша вера и наша Церковь в масс-медиа? Кто формирует ее образ среди невоцерковленной публики?
6. Ключевой ошибкой той позиции, которую я критикую, мне видится не совсем адекватная оценка роли Православия в современной России. Складывается ощущение, что православные активисты, требующие запретить то какую-то выставку, то спектакль, то кинокартину, живут не в России XXI века (только вышедшей после страшного столетнего социального эксперимента над собой), а в России Ивана Грозного, где 99% населения, от самых низов до самых верхов — православные христиане и где вся жизнь строится, опираясь именно на этот очевидный для всех факт.
Честно признаюсь: сам я — радикал. Из числа тех, что искренне считают насилие самым действенным методом в споре. У меня есть личный блог в Живом Журнале, и кто меня там почитывает, могут подтвердить, какой я тиран, деспот, Торквемада и КАК я общаюсь со всеми несогласными. Вот это про меня:
Но при всей моей испорченности, друзья, меня все же хватает на то, чтобы отделять Церковь и православие от «внешнего». Православие не про погромы. Да, православные мужики могут погромить выставку условного Марата Гельмана. Но это должны быть именно православные мужики, а не ряженые казаки и какие-нибудь активисты за денежку или хайпа ради. Я бы искренне приветствовал демонстрации против «Матильды», если б на них выходило по паре сотен тысяч москвичей, из которых половину составляли бы именно православные МУЖИКИ. И чтобы всем стало понятно — не будите лихо, пока оно тихо. Однако такой демонстрации не будет, и мы все это знаем. Потому что Москва — не православный город. А Россия — не православная страна. А русские — не православный народ. У нас вице-спикер национального парламента, сын главы крупнейшей политической партии, публично выступает за аборты в отношении детей, болезнь которых выявляется еще на стадии беременности. А его папаша не стесняется за сына публично заступаться. Вы о чем тут говорите, братья и сестры? Мы, православные, — всего лишь маргиналы, живущие в языческом, постхристианском мире. Наши попытки требовать уважения каких-то своих прав и чувств выглядят сегодня столь же смешно и нелепо, как выглядели бы митинги первых христиан против вакханалий и либералий в древнем Риме. «Нерон, требуем у тебя немедленно прекратить оргию!» Смешно, да? А почему вы считаете, что наши современные требования не выглядят аналогичным образом? Именно так и выглядят. И вызывают уже озлобление даже у тех граждан, что вполне хорошо и с симпатией относятся к Православию и Церкви. «Опять эти православные чего-то требуют и куда-то лезут со своими зарпетами? Да сколько можно уже!…» Именно такие эмоции, я уверен, испытывают оооооочень многие наши граждане — те самые, крестить и воцерковить которых наша важнейшая на сегодня задача. Ну как? Справляемся?
Убежден, в этом и заключается главная причина того, что все последние годы численность воцерковленных христиан в России не растет — мы не симпатичны людям. «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин. 13:35). Сегодня же принципиально иначе: по тому узнают все, что вы — христиане, если будете устраивать тяжбы и склоки со всем окружающим вас миром. Или вот еще прекрасное: «Помните слово, которое Я сказал вам: раб не больше господина своего. Если Меня гнали, будут гнать и вас. Изгонят вас из синагог; даже наступает время, когда всякий, убивающий вас, будет думать, что он тем служит Богу. В мире будете иметь скорбь; но мужайтесь: публичное оскорбление ваших убеждений и чувств будет наказываться штрафом в размере до трехсот тысяч рублей, либо обязательными работами на срок до двухсот часов, либо лишением свободы на срок до трех лет».
Кто же пойдет в такую Церковь, если она в общественно-медийной повестке засвечивается исключительно одними только скандалами и агрессивно-воинственной позицией? Вы скажете: «так это враги устраивают против нас черные пиар-войны»? Да, устраивают. Вот только разве не мы сами даем им эти поводы? В последнее время им даже придумывать ничего не надо. Если раньше они всё из пальца старались что-то высосать, то сегодня достаточно просто прийти с видеокамерой к православным, заснять их, выложить в эфир, и «черный пиар» готов. В исполнении самих православных.
7. «Защитники Государя» искренне уверены, что тем спектаклем, который они устраивают, требуя запретить «Матильду» в прокате, они якобы воспрепятствовали греху и антихристианской пропаганде. А я вот считаю, что совсем наоборот, родные мои. Я считаю, что именно вы сделали этому фильму ТАКОЙ пиар, о котором ни один продюсер и помечтать не мог. Теперь о нем знают ВСЕ. И если бОльшая часть православных, как не собиралась его смотреть, так и не будет, то огромная часть людей сторонних теперь однозначно пойдет в кинотеатры. Да просто чтобы посмотреть из-за чего весь сыр-бор.
Как вообще можно было додуматься до такой стратегии поведения?
Мы только что всей страной вышли из СССР. Там тоже действовали одни сплошные запреты. К чему это привело? К тому, что советские люди начали боготворить Запад, собирая пустые сигаретные пачки из-под «Мальборо» и пустые алюминиевые банки из-под иностранных лимонадов и пива. Теперь вместо советских патриотов цензуру решили устроить патриоты православные. Последствия предсказать несложно. Есть даже такой термин специальный — «эффект Стрейзанд». Это когда попытка изъять определённую информацию из публичного доступа приводит лишь к её более широкому распространению. Ну как можно было ТАК ГЛУПО себя повести, добровольно раскачивая ситуацию и доводя ее до абсолютного абсурда?
Ну снял какой-то там режиссер фильм про Николая II, увлекшегося в юности балериной. Да, в фильме полно банальной исторической лжи, и что теперь? Нам какое дело? В конце-концов, последний русский Царь канонизирован не за свою жизнь, а за свою смерть. При чем здесь «Матильда»? А если кто-то снимет фильм о том, что Николай II виновен в неудачах Первой мировой войны, или в Ленском расстреле, или в Кровавом воскресенье? Оскорбит ли это его память и наши религиозные чувства? Теперь что, любой режиссер должен будет у Поклонской получать письменное разрешение на съемки?
Это, кстати, не шутейный вопрос, а вполне серьезный. Как мы дальше будем реагировать на творчество разных режиссеров и художников, благо, что теперь найдется масса желающих нас потроллить и за счет нас «поймать хайп»? Будем на митинги, пикеты и молебны ходить как на работу? А кто будет проводить грань между тем, что должно быть снято с проката, и тем, что «ну ладно, пусть идет»? Вот, например, фильм «Код да Винчи» спокойно шел в наших кинотеатрах, и даже книга, по которой он был снят, спокойно продавалась в наших магазинах. А ведь там рассказывается про то, что Христа вовсе не распяли, что Он выжил и у Него были дети, а потом Он умер, ибо был всего лишь простым смертным. Сложно и представить себе что-то более оскорбительное для наших религиозных чувств, не правда ли? И? Что-то я не припомню каких-то массовых протестных кампаний. Зато я помню несколько блестящих лекций и статей по этому поводу, которые не оставили от фантазий Дэна Брауна камня на камне. И оказалось, что это работает лучше всякого митинга. Кто сейчас вспомнит этот фильм? Кто выстраивает на нем свое мировоззрение и отношение к христианству? Покажите мне этих чудаков, если получится найти. Пережила Россия то «кощунство и святотатство»? Выстояла ли Церковь и вера православная? Да вроде даже и не заметили. Никто не погиб, не умер, никому сердце не разорвало от горя и оскорбленных религиозных чувств. Господь со мною, кого убоюся? Алексея Учителя?
Мы вообще куда движемся, братья-активисты? В сторону Саудовской Аравии и Ирана? Поверьте, я сам смеюсь над либеральными истериками на тему «православного талибана», но я-то о другом. Они боятся, что Россия станет православной, а я боюсь, что новое крещение русских подменят новым Синодом в новой Российской империи. С известным уже финалом. А то гляди и Верховную Священную Конгрегацию Вселенской Инквизиции учредим, почему бы нет? В Тегеране или Эр-Рияде никаких пусек и фемен быть не может, чуть что — голова с плеч. Красота же, да?
Глубоко убежден, что наши активисты-фундаменталисты отталкивают от Церкви наиболее интеллектуальную и свободную русскую публику, даже включая верующих. Потому что честные и умные христиане вынуждены защищать поделку Учителя лишь бы не оказаться на одной баррикаде с православными инквизиторами. Лишь бы не изменить духу нашей веры и ее принципам. Нечто вроде знаменитой цитаты Вольтера: я презираю ваш фильм о нашем святом Государе, но я готов отдать жизнь за то, чтобы вы имели право его снять и показать в наших кинотеатрах.
8. Мы никак не можем понять одной важной вещи. По-моему, это Сенека сказал: некоторые лекарства опаснее самих болезней. Чтобы не ссылаться на языческого авторитета, попробую привести такую аналогию из нашей христианской веры. Одержимые дьяволом. В католичестве чрезвычайно популярна тема экзорцизма. У нас, православных, в одно время тоже появилась мода на отчитки. Но Церковь и христианство выступают против этого:
Или взять к примеру нашу борьбу с инаковерующими и сектами, когда мы через государство объявляем их экстремистами и запрещаем силой закона и судебного принуждения. Мы же сами себе роем этим могилу, в которую упадем не сейчас, а чуть позже. Когда власть в стране поменяет свой характер и появится у нас свой Юлиан Отступник. Вот тогда вся мощь государственного насилия будет уже направлена против нас. Ибо поводов объявить христианскую веру экстремистской найдется целая куча. «Они выступают против прав женщины на аборт! Схватить их!» Вот как раз недавно прошла новость про обыски у Олега Платонова, основателя издательства «Институт русской цивилизации». Вроде там именно в экстремизме и обвиняют. Это, друзья мои, называется бумеранг. Сначала по нашим настоятельным просьбам запрещают каких-нибудь иеговистов, а потом, опираясь на те же нормы закона, бьют по православным.
Бог создал человека свободным. Свобода выбора — это Божественный дар человекам. Попирая эту свободу, даже исключительно из благих намерений (а мы помним куда ведет дорога, вымощенная благими намерениями), мы нарушаем величайший принцип нашего мироздания. Разве может это закончиться добром? Нет, конечно. Государство не должно вмешиваться в религиозную жизнь граждан, а религиозные граждане не должны вмешиваться в работу государства, навязывая ему свои религиозные стандарты поведения. Сегодня только так. Вот когда вы доведете численность воцерковленных христиан до абсолютного большинства, когда слова «русский — значит православный» будут не красивой фразой, а отражением реальной действительности, тогда выстраивайте нормативно-правовую базу на базе Библии. А сейчас-то с чего вдруг? Откуда такие претензии?
Нас почему-то тянет исключительно на меры судебного характера. Наверное, еще просто «не отошли» от предыдущего периода своей истории. Когда гуманитарный (идеологический) дискурс был невозможен в принципе и все решалось именно в таком вот стиле. С тех пор у нас и доминирует: ЗАПРЕТИТЬ! НЕ ПОЛОЖЕНО! Я сам не против запретов как формы регулирования общественных отношений. Мне весьма импонирует фрейдовское определение культуры через систему табу. Но как мудро в VII веке заметил преподобный Исаак Сирин, «всякую вещь красит мера. Без меры обращается во вред и почитаемое прекрасным». Вот об этом всегда надо помнить. Особенно в вопросах религиозной свободы.
9. Вместо того, чтобы в надвигающуюся 100-летнюю годовщину революции и убийства Царской Семьи обсудить всей страной ту Россию, которую мы потеряли, и причины сей страшной утраты, мы всей страной обсуждаем православный экстремизм и очередные выкидоны очередных психопатов. Наш позор и провал — это не «Матильда». Мои религиозные чувства она никак не оскорбляет и оскорбить по определению не может. Бог поругаем не бывает. Наш позор и провал в том, что ЕДИНСТВЕННЫЙ фильм, выходящий на столетие столь важных и драматичных событий нашей истории — это «Матильда». И такое положение дел давно уже для нас традиция. В год двухсотлетия Бородино — чудовищная халтура «Уланская баллада». Единственный фильм, вышедший в столетнюю годовщину начала Первой мировой — довольно нелепый «Батальон». Православные активисты и ревнители благочестия, ау! А может вам свою энергию богатырскую на конструктив направить? Или у нас на это энергии и талантов не хватает? Тогда может всё дело в консерватории, ась?
10. Свою позицию я никому не навязываю. Более того, я даже не желаю, чтобы она окончательно и безоговорочно победила, начисто подавив тех самых нынешних ревнителей благочестия и православных активистов, против которых я в этой статье выступил. Потому как считаю, что в Церкви должен быть баланс, равновесие, золотая середина. Не болото безмыслия, замаскированное в одеждах единомыслия, но симфония множества. «Ибо надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные» (1 Кор. 11:19). Нельзя в Церкви только одной стороне давать длительного перевеса, я так считаю. Пусть расцветают сто цветов. Главное — не выходить за ограду нашего Символа веры.
Всегда радуйтесь. Непрестанно молитесь. За все благодарите (1 Фес. 5:16-18)
И конечно же: не будь побежден злом, но побеждай зло добром (Рим. 12:21)
Свежие комментарии