В отношениях между Европейским Союзом и другим союзом, который называется Соединённое Королевство Великобритании и Северной Ирландии случился скандал
Премьер-министр королевского правительства Борис Джонсон обидел ЕС. Неожиданно и коварно. При чём так, что на месте ЕС обиделся бы каждый. Хотя Евросоюзу обижаться на соседа на противоположном берегу канала приходится не впервой.
В первый раз это случилось пять лет назад, когда референдум о выходе Великобритании из Евросоюза, затеянный тогдашним премьером Дэвидом Кэмероном с целью только попугать «Брюссельский обком», на деле обернулся тем, что навеки получило название – Brexit. В итоге Кэмерон обиделся на британского избирателя и ушёл в отставку, уступив место Терезе Мэй. А Евросоюз обиделся на Соединённое Королевство и тянул волынку с выходом этого королевства вплоть до 31 декабря 2019 года.
А при этом обставил этот выход, то есть Брекзит, такими жёсткими условиями, что подписанное Борисом Джонсон Соглашение о отношениях между партнёрами после официального «развода» вызвало у части британского истеблишмента ощущение чуть ли не «предательства». Как известно, камнем преткновения на пути к заключению «сделки» между Британией и ЕС относительно условий торгово-экономических, логистических, культурно-образовательных и прочих связей, был так называемый backstop.
Этим термином обозначается невозможность отмены открытой границы между Северной Ирландией как одной из частей Соединённого Королевства и республикой Ирландия, расположенной на том же острове. Эта открытость – фундаментальный принцип, на котором базируется мир на острове. Террористическую войну, которую много лет вела Ирландская республиканская армия (IRA) против правительственных войск и протестантской общины Ольстера, удалось прекратить только после всеобъемлющего соглашения между сторонами, которое называется Good Friday Agreement. Оно было подписано в Страстную пятницу 10 апреля 1988 года и выполняется уже почти 33 года.
Да, не всё гладко. Каждый год 12 июля марш оранжистов-протестантов в память победы над войсками ирландских католиков в битве на реке Бойн в 1690 году – это потенциальная угроза новой вспышки гражданской войны. И действительно не обходится без драк и потасовок когда марширующие направляются в католические кварталы Белфаста. Не обходится и без отдельных случаев взрывов автомобилей. Но в целом мир поддерживать удаётся, и Ольстер так или иначе остаётся интегральной частью Соединённого Королевства.
Но вот грянул Брекзит, и вопрос об открытой границе на острове встал ребром. Его пыталась решить Тереза Мэй, но трижды её план проваливался в Палате Общин (в том числе и усилиями Бориса Джонсона) и в итоге вся в слезах она публично объявила о своей отставке. Дело в том, что её планы никак не объясняли, каким образом можно оставить открытой границу между двумя Ирландиями и, в тоже время исключить контрабанду с обеих сторон? Вопрос актуальный в первую очередь именно для Европейского Союза, особо опасающегося за «чистоту» своего Единого рынка.
Как же Борис Джонсон сумел решить этот вопрос, и почему его план получил одобрение Палаты Общин и был принят Евросоюзом? Дело в том, что Джонсон согласился с требованием Евросоюза ввести как бы таможенный контроль в портах Северной Ирландии на всю сельхозпродукцию, поступающую из частей королевства, расположенных на другом острове. Что де факто создавало морскую границу внутри самой Великобритании, превращавшую Ольстер в «отрезанный ломоть». Но согласился с условием, что этот режим будет введен не сразу, а после определённого «льготного периода», который будет использован для нахождения такого режима контроля ирландской границы, который удовлетворяющего интересы и устраняющего сомнения всех сторон. Этот период по так называемому Ирландскому Протоколу как части общего Соглашения между Британией и ЕС, истекает 31 марта 2021 года.
И вот Борис Джонсон 4 марта объявляет о том, что самостоятельно продлевает этот период ещё на шесть месяцев до октября 2021 года. Реакция обиженного Евросоюза последовала незамедлительно. От первоначального возмущения брюссельские боссы перешли к прямым угрозам. Иск в Европейский суд, юрисдикция которого распространяется на сделку по Брекзиту, может быть подан уже в ближайшее время. И, если Британия откажется выполнять решение суда (а оно очевидно), то в ответ британские товары, поступающие на континент будут облагаться пошлинами.
Ещё одна весьма чувствительная для британцев мера воздействия – это ограничение возможностей для лондонского Сити (где размещена практически всю финансовая индустрия страны) оперировать на территории Евросоюза. И вообще снижение количества эквивалентных допусков в области торгово-экономических отношений между партнёрами. Британия запросила 28 позиций, по которым партнёры могли бы установить эквивалентные отношения, не прибегая к таможенными пошлинам, тарифам и другим инструментам, ограничивающим свободу торговлю.
Сейчас Евросоюз находится в стадии ратификации торгового соглашения между сторонами, Европарламент по этой сделке ещё не голосовал. И вероятность того, что после решения Джонсона в одностороннем порядке продлить льготный период для английских, шотландских и валлийских поставщиков продукции для североирландских супермаркетов, Европарламент проголосует за сделку в прежнем виде, крайне мала.
Иными словами, всё в конечном итоге может обернуться тем самым вариантом «жёсткого Брекзита» (No Deal), которым оппоненты Джонсона пугали самих себя и британскую публику ещё в 2019 году и которого сам Джонсон благополучно избежал, подписав Соглашение с Ирландским Протоколом. А теперь сам же его и нарушил. Грубо говоря – кинул партнёров. Почему же он так сильно рискнул, не испугавшись заработать репутацию «кидалы» и, в общем-то, «изгоя» в европейском истеблишменте? Неужели ему действительно всё равно? Или он – британский Трамп, для которого Britannia – first!?
Последнее близко к истине хотя бы в том смысле, что для него действительно интересы Британии – абсолютно приоритетные по отношению ко всем остальным. Но при этом – ему не «всё равно». Очень похоже, что он поступил так, не идя до конца ва-банк, а лишь показывая, что только откладывает полноценное применение Ирландского Протокола в сложной ситуации. Сами понимаете: коронавирус, экономическая депрессия, интересы жителей Ольстера, которые не должны испытывать дефицит продуктов питания и прочих продуктов в своих супермаркетах из-за задержки поставок на внутреннем британском рынке в портовых таможенных пунктах. Не должны страдать и поставщики этой продукции, и без того пострадавшие от режима локдауна.
Ничего этого публично не говорится, но очевидно – подразумевается. То есть Борис Джонсон рассчитывает на то, что Евросоюз воспримет его решение как чисто «гуманитарный» акт, а не наглое и беспардонное «кидалово». И ещё рассчитывает на то, что за отложенное время (почти семь месяцев) ему всё же удастся найти такое решение этого треклятого backstop’а, которое поможет избежать фактического раздела страны по границе в Ирландском море. А избежать нужно. Потому что мир в Ольстере хоть и длится уже 33 года, но всё равно – штука хрупкая. Католическое меньшинство там ничего не забыло, хотя, возможно, многое простило. Англичанам и своим собратьям ирландцам, но только протестантам.
И тревожный звоночек для Джонсона из Ольстера уже прозвучал. The Telegraph сообщает, что «в Северной Ирландии полувоенные организации лоялистов сообщили Борису Джонсону о том, что они отзывают свою поддержку Соглашения Страстной Пятницы в знак протеста против условий торговли в Северной Ирландии после Брекзита. Незаконные группировки заявили, что временно перестают поддерживать договор о мире из-за нарастающих тревог относительно Северо-Ирландского Протокола».
А это уже более, чем серьёзно. Протестантские юнионисты Ольстера чувствуют себя хозяевами лишь потому, что составляют часть Соединённого Королевства. Но рядом – католическая Ирландия и в самом Ольстере – католическое меньшинство, которое называют «республиканцами», поскольку они не скрывают своего стремления добиваться объединения с республикой Ирландия. И ещё 33 года назад оно это стремление подкрепляло конкретными аргументами – террористическими актами ИРА. Кстати, мирное крыло ИРА – партия Шинн Фейн регулярно участвует в парламентских выборах Великобритании, получая 6-7 мандатов. И регулярно демонстративно бойкотирует работу в Палате Общин, не участвуя ни в каких заседаниях и голосованиях. Это – чтобы помнили.
Так что Борису Джонсону, перед которым маячит перспектива шотландского референдума о независимости, только ещё и гражданской войны в Ольстере и не хватало.
Но, как известно: взялся за гуж…
Леонид Поляков, ПолитАналитика
Свежие комментарии