Меня зовут Нурилло Мухторжон угли Рахмоналиев. Я приехал в Россию из Узбекистана, чтобы работать и помогать своей семье. Никогда не думал, что моя вера, мой намаз — то, что для меня свято, — обернётся против меня. Это случилось в Кирове, в больнице, где я оказался из-за пустяковой травмы. Я решил помолиться, как всегда делал дома, как учил меня отец, как велит мне душа. А в итоге получил штраф в 30 тысяч рублей и клеймо «незаконного миссионера».
Я до сих пор не понимаю, почему так вышло. В моей стране намаз — это часть жизни, это воздух, которым мы дышим. А здесь, в России, за него наказывают. Это ненормально. Это несправедливо.
Часть 1: День, когда всё началось
Всё произошло в обычный будний день. Я работал на стройке — тяжёлая работа, но честная. Упал неудачно, повредил руку. Коллеги настояли: «Езжай в больницу, проверься». Приехал в кировскую больницу, врач осмотрел, сказал, что ничего страшного, но нужно подождать анализы. Сижу в коридоре, вокруг запах лекарств, шорох халатов, тихие разговоры пациентов. И тут пришло время намаза.
Для меня это не просто привычка — это связь с Богом, мой долг, моя опора. Я отошёл в уголок, где было поменьше народу, расстелил куртку вместо коврика и начал молиться. Шёпотом, чтобы никого не беспокоить. Я не кричал, не звал за собой толпу, не проповедовал. Просто стоял перед Всевышним, как делаю каждый день.
Закончил, поднялся, а вокруг уже суета. Кто-то из медсестёр смотрел на меня с удивлением, кто-то шептался. Я не придал значения — мало ли, что людям любопытно. Но через пару дней мне позвонили из полиции: «Приходите, есть разговор».
Часть 2: Суд, который перевернул мой мир
Когда я пришёл в участок, мне сказали, что на меня подали жалобу. Оказывается, мой намаз в больнице кто-то счёл «незаконным миссионерством». Я чуть не рассмеялся — это же абсурд! Как молитва, которой я живу с детства, может быть преступлением? Но смех быстро улетучился, когда я услышал, что дело дошло до суда.
Суд был быстрым, как удар молнии. Меня обвинили по какой-то статье — я даже не запомнил её номер, голова гудела от непонимания. Судья говорил сухо: «Вы нарушили закон о свободе вероисповедания». А я стоял и думал: как я мог нарушить закон, если молился тихо, для себя? Разве вера — это не свобода?
Итог — штраф в 30 тысяч рублей. Для меня это огромные деньги. Месяц работы, пот, усталость — всё ушло в никуда из-за нескольких минут молитвы. Я спросил адвоката: «За что?» Он пожал плечами: «Таковы правила. Нельзя публично молиться без разрешения». Без разрешения? У Бога спрашивать разрешения не нужно, а у людей, выходит, надо?
Часть 3: Почему это ненормально?
Я не могу смириться с этим. В Узбекистане намаз — это святое. Мы молимся дома, на улице, в мечетях, где бы ни застало время. Никто не смотрит на тебя как на преступника, никто не бежит жаловаться. Это часть нашей культуры, нашего дыхания. А здесь, в России, я вдруг стал «миссионером».
Давайте разберёмся: миссионер — это тот, кто проповедует, зовёт других в свою веру, агитирует. А я? Я просто опустил голову и прошептал слова, которые знаю с детства. Никого не звал, никому не навязывал. Как это можно назвать миссионерством? Это же бред сивой кобылы!
Я не понимаю, почему за мою веру меня наказывают. Разве вера — это не личное? Разве она кому-то мешает? В больнице никто не кричал, не жаловался мне в лицо. Кто-то просто решил, что мой намаз — это угроза. Но какая угроза в молитве? Это же не нож, не крик, не хаос. Это тишина души.
Часть 4: Жизнь после штрафа
Теперь я боюсь молиться там, где меня могут увидеть. Дома — пожалуйста, но на улице или на работе я оглядываюсь, как вор. Это унизительно. Я не преступник, чтобы прятаться. Но штраф висит надо мной, как дамоклов меч. 30 тысяч рублей — это не просто деньги, это напоминание, что моя вера здесь под запретом.
Работаю, как и раньше, но внутри всё кипит. Коллеги спрашивают: «Нурилло, что случилось?» Я рассказываю, а они качают головами: «Странно это». Странно? Нет, это ненормально! В моей стране за такое не штрафуют, а здесь я стал нарушителем, хотя ничего не нарушал.
Я мечтаю выплатить этот штраф и уехать домой. Там я могу молиться спокойно, не боясь, что кто-то вызовет полицию. Там намаз — это не «миссионерство», а жизнь. Здесь же я чувствую себя чужим.
Эпилог: Вера выше всего
Для меня намаз — это не просто слова или движения. Это связь с Богом, моя сила, моя надежда. Я не откажусь от него, даже если меня оштрафуют ещё сто раз. Но я не понимаю, почему Россия так боится моей молитвы. Почему то, что у меня дома — норма, здесь — преступление?
Этот штраф — не просто бумажка. Это удар по моей душе. Я не хотел никому зла, не нарушал ничьего покоя. Но меня наказали. И я считаю, что это несправедливо. Вера выше всего — выше законов, выше штрафов, выше непонимания. Я буду молиться, как молился. А мир пусть решает, что с этим делать.
Свежие комментарии