Путешествие по норвежской Атлантиде

Фото: Patricia Hamilton / Getty Images

Олесунн называют норвежской Венецией — за красоту и обилие воды. А еще Новой Атлантидой, ведь когда-то город, сгоревший дотла за одну ночь, отстраивали всем миром. Этот город — памятник человеческому мужеству и милосердию — сегодня привлекает туристов во всего мира. «Лента.ру» отправилась к берегам Атлантики, чтобы подивиться на рукотворную красоту.

Норвегия — сказочная земля. По всем законам реальности не может существовать такого ландшафта, как фьорды, с причудливыми скалами, одним концом уходящими в небо, а другим — так же отвесно и непостижимо — в глубину, под воду. Не могут эти живописные и безобидные с виду водоемы, похожие на обычные реки, жить по законам океана — километры глубины, теплые и холодные течения, цунами, забрасывающие корабли на гору. И тем не менее все это есть.

Фокус с водой

Пока не увидишь норвежскую воду, не поверишь, что так называемый «цвет морской волны» действительно существует в природе. Даже на картинах Айвазовского он скромнее, но там ведь море творчески переработано в живописный образ. А тут фьорды, которые вообще не море, а что-то вроде заливов, только узких и длинных. По их водам ходят баржи, паромы и большие корабли, по берегам живут нормальной жизнью города и села, работают порты и промышленные предприятия, нефть вовсю добывают и перерабатывают. А вода — чистая. Такая чистая, что всех гостей Норвегии специально информируют: пить воду из-под крана можно! Действительно, на вкус она куда лучше той, что продается у нас в бутылках.

Воды в Норвегии много. Ее прозрачность и необыкновенный цвет в первые дни очень беспокоят всех приезжих. У местных гидов даже выработаны меры по борьбе с этим беспокойством. Они в доступной форме объясняют происхождение противоестественной чистоты и бирюзовости воды в норвежских фьордах: эта вода — из тающих ледников, до кристальной прозрачности ее чистит горная порода, а сине-зеленый цвет свидетельствует о том, что молекулярная структура воды изменена давлением многотонной толщи льда.

Во Фьэрланде, у подножия высоченных покрытых льдами гор Юстедалсбреен есть Музей ледников, где наглядно объясняется, как происходит с водой это обыкновенное чудо. Можно с помощью специального устройства самому подавить воду изо льда и увидеть, как цвет ее кристаллов меняется из грязно-серого на яркий купоросный. Но даже при всей неумолимой силе лабораторных доказательств научная теория в приложении к волшебной норвежской воде выглядит неубедительно.

Государственная сказка

Вода — не единственное норвежское чудо. Невероятным кажется и то, что страна, где всего три процента годной для сельского хозяйства земли, не только неплохо кормит сама себя, но и экспортирует экологически чистые продукты в другие страны мира. Причем многие из этих продуктов — национальный эксклюзив, вроде коричневого козьего сыра из долины Гудбрансдал или теплейшей овечьей шерсти. Почему не самая плодородная земля суровых скал дает стране такое изобилие? Наверное, в этом тоже есть какое-то волшебство, недаром в наш век информационных технологий здесь по-прежнему верят в троллей и эльфов, в злых и добрых духов, а в исторических летописях реальная история Норвегии прочно сплетена с национальными сказками. 

Есть еще и государственная сказка — о том, как в 60-е годы прошлого века в бедной аграрной стране вдруг нашли богатые месторождения нефти, и это полностью изменило жизнь всех ее граждан. Повторю: всех. Запасы нефти чудесным образом не стали собственностью узкого круга нефтепромышленников, а были объявлены национальным достоянием. Теперь Норвегия прочно обосновалась в авангарде стран с самым высоким качеством жизни. Государство обеспечивает своим гражданам бесплатное образование, лечение и пенсии, равные зарплате квалифицированного рабочего, а еще откладывает деньги «на черный день» — в так называемый фонд будущих поколений. Эту сказку об умном государстве грустно слушать не только гражданам России.

Почему норвежцам так повезло? Может быть, этому счастливому народу и вправду досталась какая-то особенная волшебная земля? Один из ответов на этот вопрос, терзающий многих приезжих, находится за тридевять земель, в тридесятом царстве, на берегу моря-океана, на семи островах, в чудо-городе по имени Олесунн.

Новая Атлантида

Всех, кто приезжает в Олесунн, первым делом везут на его окраину, на вершину горы Аксла, где есть смотровая площадка. Оттуда видно, что город расположен на семи островах и очень похож на Венецию, только, пожалуй, красивее.

Город, с трех сторон окруженный водами Атлантического океана, с широкими каналами вместо центральных улиц, похож на передумавшую тонуть сказочную Атлантиду. Он поражает своей совершенной красотой и кажется нарисованным, ненастоящим. Такое впечатление, что весь он возник по мановению волшебной палочки, в один миг. Как в той сказке, где воплощалось в реальность все, что рисовал в своих фантазиях художник. И это недалеко от истины.

Зимой 1904 года имя Олесунна обошло все газеты мира. Холодной и ветреной ночью случился страшный пожар, полностью уничтоживший целый город на берегу Атлантики. Огонь был так беспощаден и стремителен, что казалось, будто горит даже вода в городских каналах — она не могла остановить пламя, перекидывавшееся с одного дома на другой. Старый город был почти полностью деревянным, как большинство норвежских городов, из дерева были и большие лодочные сараи, и сами лодки, и пристани, деревом были вымощены городские улицы. Олесунн стал легкой добычей для огненной стихии.

В Европе и Америке объявили сбор средств для помощи погорельцам, посылалась корабли с гуманитарной помощью, соседние Германия и Швеция принимали стариков, детей и женщин, эвакуированных из Олесунна. Мужчины остались строить город заново.

Потрясенные трагедией, случившейся в далекой Норвегии, лучшие европейские архитекторы создавали проекты для возрождающегося города, многие делали это бесплатно или за символические деньги. Господствовавший тогда в искусстве роскошный стиль модерн (югендштиль, как по-немецки называют его в Норвегии) определил образ будущего города и цельность его архитектурного решения. 

Под мостовыми и тротуарами проложили трубы, по которым поступает морская вода — чтобы зимой дороги не обледеневали. Тогда это было смелым технологическим решением, которое полностью себя оправдало: гололеда на крутых — с горки на горку — улицах и переулках Олесунна не бывает. Система обогрева дорожного покрытия водами теплого течения работает в городе до сих пор.

Чтобы однажды случившаяся трагедия не могла повториться, улицы нового города сделали очень широкими, чтобы случайные искры были безопасны для соседних домов. И все дома решено было строить из камня. Даже крыши в Олесунне теперь каменные — из серого сланца, похожего на рыбью чешую. От этого сверху, с самолета, город очень похож на длинную серебристую рыбину, плывущую по океанской воде. Олесунн, между прочим, и назван в честь ценной рыбы — морского угря. Кто-то говорит, что из-за формы витиеватого узкого пролива, разделяющего город на острова, другие считают — потому, что здесь готовят лучшего в мире копченого угря.

Говорят, была идея переименовать вновь отстроенный на пожарище город, уж слишком красивым он получился, чтобы носить простое рыбье имя — назвать бы более возвышенно и романтично. Но горожане об этом и слышать не пожелали. Рыба — это в Норвегии звучит гордо!

Всего за три года Олесунн в буквальном смысле возродился из пепла, превратившись в один из самых красивых городов мира. Лучшие образцы архитектуры модерна, живой учебник градостроительства, музей под открытым небом. Памятник человеческому мужеству и милосердию.

Машина времени

В старой аптеке в центре города работает маленький городской музей с «машиной времени». Заходишь в маленькую кабинку, нажимаешь на кнопку — и оказываешься в начале ХХ века.

Здесь собраны фотографии и старые киноленты, запечатлевшие разрушения и этапы восстановления города, звучат живые голоса свидетелей событий. Женщина, которая в 1904 году была маленькой девочкой, рассказывает, что оставшихся без крова людей куда больше, чем холод, мучил запах сгоревшего рыбьего жира, из-за которого беженцы несколько дней не могли есть. Один из строителей с благодарностью говорит о молодом немецком архитекторе, терпеливо обучавшем простых рабочих чтению сложных чертежей. Священник показывает обугленную дощатую лачугу — единственное уцелевшее в пожаре жилище, где жил истово верующий старик: Бог уберег его, не дал погибнуть в огне.

На стеллажах вдоль стен — трогательные вещи: черные от копоти мячики и куклы с именами бывших владельцев, башмаки строителя, рисунки местного художника, рыбацкие талисманы.

Кстати, олесуннские рыбаки вышли в море вскоре после пожара, а рыбоперерабатывающий комбинат восстанавливали в первую очередь, когда сами еще жили в палатках и в землянках. Ведь рыба была главным источником заработка, главной статьей доходов городской казны. 

Если вы человек вежливый, не признавайтесь в своей нелюбви к столь ценному и полезному веществу. Зато можете легко признаться в неприязни к кальмарам — норвежцы почему-то не считают их съедобными и относятся к ним как к морскому мусору. Пожалуй, при таком богатстве выбора они могут себе это позволить: рыбы и других морепродуктов в Норвегии ловится очень много, и все это превосходного качества. Норвежцы своей рыбой очень гордятся.

На воде и под водой

По улицам современного Олесунна можно ходить, как по музейным залам, останавливаясь у каждого дома, как у картины, рассматривая цвет и идеальную фактуру фасада, вычурные карнизы, резные двери и решетки, плавные линии рам, небольшие изящные цветники, где даже сорняки и опавшие листья кажутся уместной иллюстрацией одной из любимых тем стиля модерн — любования бренностью.  

Вот балкон, на котором благостно покуривает человек с газетой, его тапочки едва не гладит волна от проходящей лодки. Хороший вид из этих квартир с видом на канал: на фоне океанской дали — резное кружево островерхих крыш с коваными флюгерами и фигурными коньками, в огромных окнах первых этажей зеркальное отражение волнующейся воды.

Кстати, а почему в первых этажах такие огромные окна? А потому, что прежде это были не окна, а ворота, через которые грузили рыбу. Рыбацкие лодки бросали якорь прямо у этих ворот, а дома были обыкновенными рыбными складами. Они стали жилыми всего-то лет 40-50 назад, и над идеей поселить туда людей поначалу сильно потешались — говорили, что запах рыбы из этих стен не вывести никогда, никакими реконструкциями и ремонтами. Ошиблись: теперь здесь самое престижное жилье в городе.

Зачем же строили рыбные склады такой потрясающей красы? Трудно сказать. Но попробуйте найти в этом городе хоть одно некрасивое здание. Таких нет.

Некоторые улочки Олесунна кончаются ступеньками, уходящими в воду. Куда можно спуститься по этим каменным лестницам, покрытым мягкими водорослями? На подводный уровень города-сказки?

Под водой скрыто нечто волшебное — тоннели, соединяющие острова. Это без преувеличения чудо техники. Тоннели проложены под морским дном на глубине 137 метров, и они довольно длинные — от четырех до десяти километров. Дорога идет-идет вдоль берега, а потом вдруг ныряет под воду. Слегка закладывает уши — очень уж глубоко, но дорога хорошо освещена, даже ветерок гуляет — системы кондиционирования гонят свежий воздух. Если водитель устал, он может передохнуть на специальной площадке, где на всякий случай есть телефон.

Елена Орлова