Вступил в силу долгожданный закон, запрещающий принимать в российские школы детей мигрантов, не знающих русский язык. Спикер Госдумы Вячеслав Володин жестко подчеркнул: чтобы стать школьником у нас, маленький выходец из-за рубежа должен сдать языковой тест, набрав как минимум 90% баллов. Звучит неплохо.
На практике же, опасаются многие, все может пойти вкривь и вкось. Коррупция, влияние диаспор. В итоге нужную «бумажку» выдадут даже тому, кто по-русски неспособен понять песенку про Таню, уронившую в речку мячик. Что уж говорить о чтении школьных учебников?
Опасения не надуманные. Взрослые мигранты сплошь и рядом покупают сертификат об уверенном владении русским, совершенно его не понимая. Почему с детьми вдруг все станет по-честному?
Пока, вероятно, и коррупционеры, и сами мигранты, умеющие при помощи диаспор «вертеться» и обзаводиться нужными документами за определенную мзду, особенно не испугались. Классическая схема «Дядя Турал порешает» кажется вполне рабочей и в ситуации с приемом в школы.
Очевидно, что взятки при таком раскладе будут брать одни люди, а страдать – совершенно другие. Это и школьные учителя, которым подсунут ничего не понимающих учеников, и одноклассники таких «чудесных» ребят. Поэтому вполне резонно звучит предложение историка-публициста Александра Картавых. Именно на «низовом» уровне и должен быть настоящий контроль. Родители русскоговорящих учеников должны иметь право легко пожаловаться на наличие в классе персонажей, так и не освоивших великий и могучий на уровне уверенного пользователя.
«Законов можно напринимать много хороших. Проблема – заставить их выполнять.
Что для этого нужно в эпоху всеобщей цифровизации и онлайн-сервисов? Нужен простой и доступный способ ОСТАВИТЬ ЖАЛОБУ. Чтоб родитель, который обнаружил, что рядом с его чадом сидит не балакающий на русском ребенок тожероссиянина, мог за пять минут максимум накатать по форме обращение. Мол, "Здравствуйте, я такой-то, у меня есть обоснованные подозрения, что такой-то ребенок, находясь в таком-то учебном заведении, нарушает закон о обязательном владении русским языком, не владея им вообще". Через Госуслуги, например, чтоб сразу было понятно, кто заявитель и не было необходимости никого идентифицировать.
Всё в онлайне спокойно решается. Ответственное лицо связывается напрямую с директором учебного заведения и требует вызывать сюда Дилдошона, на которого поступили жалобы. И в онлайне его идентифицирует, а затем расспрашивает. На русском языке. Если тот нормально говорит – хорошо, для проформы пару тестов решили, заявку закрыли, обеспокоенным родителям сообщили, что их вызов был ложным. Если спорно, то пусть ребенок сразу решает новые тесты на владение языком. А вот если вообще не понимает – то тут уже меры надо принимать. Заявку ставить в приоритет и разбираться. Директора, РАНО и вообще тех, кто под руку подвернется, [жестоко наказывать]. Ибо либо некомпетентны, либо коррумпированы».
По мнению Картавых, все люди на ответственных постах – директора школ, муниципальные чиновники, сотрудники организаций, принимающие у мигрантов тесты и т.п. – должны привыкнуть к простой мысли: государство следит. «Большой брат смотрит на тебя», пусть даже глазами простых людей, на которых раньше можно было плевать свысока. Но теперь времена меняются.
Стоит отметить, что пока Госдума сказала А, но не говорит Б. Даже если схема по исключению и недопуску в школы детей мигрантов заработает на 100%, что дальше?
Только официально в России находится 780 тысяч таких несовершеннолетних детей. Если допустить, что русским хорошо овладели аж 80% из них, остальные 20% - это все равно огромное число, более 150 тысяч. Что все они будут делать, не попав в школы? Шататься по улицам, сбиваться в уличные банды?
Механизмов, обязывающих родителей отправить таких детей на родину к бабушкам-дедушкам или другим родственникам, нет. Можно было бы депортировать подобных несовершеннолетних вместе с родителями, но под это надо подводить новые законные основания. Незнание русского сделали преградой для поступления в школу, но это не преступление и даже не административное правонарушение, чтобы за него наказывать депортацией. Возможно, Госдуме придется и дальше ужесточать миграционную политику. В частности, запрещать трудовым мигрантам привозить с собой иждивенцев – детей или родителей-пенсионеров.
P.S. Также не совсем понятно, что делать с детьми, которые по-русски не говорят, но успели получить российское гражданство. Проблем от них в школах не меньше, чем от детей, являющихся гражданами какой-нибудь среднеазиатской страны. А вот исключать, получается, нельзя.
Свежие комментарии