 | Наталья Радулова Непрочные, отягощенные побочными эффектами при разводах, не дающие полного слияния в семейной жизни даже в лучшем случае... Так характеризует брачные союзы по схеме «она — русская, он — издалека» Ольга МАХОВСКАЯ, старший научный сотрудник Института психологии РАН, исполнительный директор программы социальной и психологической поддержки мигрантов |
Ольга, насколько изменилось число межэтнических браков в нашей стране по сравнению с советским прошлым?
Оно, бесспорно, увеличилось, и главная тому причина — весьма высокая возможность физической встречи героев нашего романа. Та же азербайджанская диаспора в советской Москве насчитывала около 3 тысяч человек, а сейчас их более 900 тысяч, только по официальным данным. При такой миграции люди разных культур конечно же чаще встречаются, влюбляются и женятся. К тому же не похожий на тебя человек дает такой эффект потрясения, что влюбиться можно, что называется, с пол-оборота.
Наиболее распространенные пары: русская девушка и мужчина-иностранец. Во-первых, мужчин в Россию на заработки едет больше, а во-вторых, среди смуглых мужчин белокожая женщина очень ценится. Не говоря уже о том, что брак с ней для мигранта из бедной страны чаще всего означает повышение статуса, этакий прорыв.
При каких обстоятельствах россиянка готова выйти замуж за человека, приехавшего с Кавказа или из Средней Азии?
А нашей барышне много и не надо. Она никогда не была полноценно счастлива в браке с русским мужчиной, поэтому ее попытка найти партнера другой культуры называется «хуже не будет». К тому же заинтересованный иностранец начинает активно ухаживать, что само по себе для нашей женщины весьма необычно. Любой малограмотный турок с набором элементарных ритуалов ухаживания: подарить цветы или какую-нибудь блестящую штуку, сказать комплимент, набросить шаль на плечо, как он это делает со своими мусульманскими красотками, — может легко очаровать нашу выпускницу МГУ. Просто потому, что от русских парней такого не дождешься. Вот поэтому турецкие строители и ходят в женихах.
А в Приморье, например, бум русско-китайских браков. Да, китаец — это не голубоглазый высокий блондин, но ведь и наши мужчины красотой не блещут. При этом китаец работает, не пьет и хочет детей. И пока наш будет открещиваться от загса и беременности: «Я не готов» — россиянка уйдет к тому, кто об этом мечтает.
Еще одна причина — давление общества. В бытовой морали у нас прописано, что, если женщина не замужем, это неправильно, что-то в ней не так. Поэтому дамы и хотят скрыться за эту норму: «Я замужем». Конечно, брак с тем же кавказцем — это не такая уж норма, но для такой женщины что-то вроде временного снятия напряженности.
Чьи традиции, чей уклад жизни будет доминировать в такой семье?
«Драка» за доминирующее положение зачастую бывает страшной. В европейских союзах более честные отношения на этапе ухаживания, а в нашей культуре ухаживания — это одна история, а брак — совсем другая. Когда мы невестимся — мы очень скромные и на все согласные, а потом показываем характер. По-моему, страшнее русской женщины ничего нет. Став законной супругой, она может превратиться в неистовую фурию. Такая женщина обязательно проявит свою неполиткорректность, не раз напомнит мужу о его национальности, чем вызовет, конечно, еще большее возмущение; и все это может закончиться не очень хорошо.
При этом, несмотря на все это, в принципе для россиянок мусульманская (или восточная) модель брака довольно привычна: она строится на мужском доминировании.
А у нас из-за того, что мы теряли большие мужские популяции во время войн, существует две традиционные модели семьи: с мужчиной-богом и мужчиной-ребенком. Авторитет и подкаблучник. И тот, и другой не является паритетным партнером, женщина не строит с ним равноценные отношения. Поэтому мусульманский, строго вертикальный вариант отношений для нас вполне доступен. Более того, он воспринимается как благо — большинство россиянок мечтают о жизни содержанки: «Пусть муж будет хоть кривой-косой, зато я не буду бегать по этим бесконечным работам, буду с детьми жить в тепле и сытости». Это тоска усталой женщины по пристанищу.
Как родственники реагируют на такие браки?
И с той, и с другой стороны с большой настороженностью. Одно дело брак россиянки с американцем, совсем другое — с армянином, например. У традиционных культур очень низкий уровень терпимости, поэтому ни мы, ни они в восторге не будем. Межэтническим семьям, да и семьям вообще лучше не жить с родственниками, они мешают развитию брачной истории. Но это практически невозможно. Муж-кавказец будет упорно втягивать в отношения всех своих братьев, сестер и троюродных тетушек; а наши девушки, хоть на словах и грезят о самостоятельности, уютнее себя чувствуют под бочком у мамы-папы. В итоге русские родственники настаивают на соблюдении своих традиций, армяне — на соблюдении своих, и коктейль получается гремучий.
Такая разница культур для детей — благо или трагедия?
Дети в межнациональных браках интеллектуально более развиты. У них высокая способность к сопереживанию, эмпатии. Но только в том случае, если каждый из родителей вкладывался в воспитание.
Если же противостояние культур идет с самого начала, ребенок может получиться по варианту ни то ни се. Такой ребенок и в восемнадцать лет не может идентифицировать себя: «Кто я — русский или мусульманин?»
Вообще в таких семьях четыре варианта развития событий: ребенок принимает сторону отца или матери, или, что идеально, и ту и другую, или же он становится изгоем, не определившимся со своей национальностью. К сожалению, пока от браков с мигрантами получается или мамин вариант, или изгой.
Насколько устойчивы межнациональные браки?
Я могу кричать на каждом углу, что я против межэтнических браков, потому что пока тенденция опасная, особенно для детей, но это ничего не меняет. А ведь любой брак — это уже столкновение разных культур. У одних принято свет выключать вечером, у других принято, чтобы была полная иллюминация. У одних все праздники проходят с родственниками, у других вообще не принято с ними видеться. Теперь представьте, какие сложности возникают, если соединяются люди разных стран и разных национальностей. Пока нет детей, они еще как-то уживаются, но потом начинаются проблемы. Разводы нередки. И разводы страшные — с судами, побоями, поджогами, кражами детей. Ко мне часто приходят женщины с наивными просьбами выступить в суде, повлиять как-то на процесс.
Удачные браки, конечно, тоже есть, хоть процент их невысок. Главный секрет успеха таких супругов — способность принять роль ученика. Люди должны осознавать, что путь будет трудным, придется многому учиться и находить компромиссы. Счастье наступит не сейчас и не завтра, а через какое-то время. И главное, что надо помнить, — полное слияние не наступит никогда.
ШТАМП — НЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВО
В Германии, чтобы доказать, что уже заключенный брак не фиктивный, надо в течение трех лет терпеть контроль специальных служащих муниципальных управ. Полицейский отдел по борьбе с преступлениями, связанными с нелегальной миграцией, имеет право опрашивать соседей подозреваемых «не-супругов» и фиксировать все случаи, которые могут доказать, что брак фальшивый.
В Нидерландах самые надежные меры против фиктивных браков с мигрантами. Там не нужны никакие особые разрешения на вступление в брак, никто не будет наблюдать за молодой семьей или искать «элементы совместного проживания», просто гражданство супруг или супруга — иностранцы смогут получить только через 10 лет.
В Чехии подозреваемых фиктивных супругов подвергают перекрестному допросу и тестам на знание семьи мужа или жены. Если «молодожены» не могут ответить на какие-то вопросы, то иностранная полиция Чехии требует развода.
Во Франции принят закон о том, что вид на жительство иностранный гражданин получает только после двух лет совместного проживания. А глава магистрата до брака имеет право проверять условия жизни и отношения между гражданами страны и иностранцами, которые стремятся под венец. В случае сомнения он может задержать проведение свадебной церемонии на три месяца.
В США для чиновников иммиграционной службы лучшим доказательством того, что брак настоящий, будут «элементы совместного проживания»: общий банковский счет, фотографии с отдыха, вещи супруга, особенно если он или она отсутствуют, и следы его или ее постоянного присутствия, например тапочки в прихожей.
В Испании допросу могут подвергнуть не после, а до вступления в брак, чем значительно снижают количество желающих быстро заработать. Причем ходить на допрос далеко не надо: в Испании браки заключаются в суде.
ТАТЬЯНА РОМАНЕНКО
Фото Кристины Сазоновой/Epsilon
 | Ольга Курбатова, ведущий научный сотрудник Института общей генетики РАН За последние годы количество браков с кавказцами в Москве выросло в разы (по одним подсчетам, в четыре раза, по другим — в десять) |
Жениться на русской — вот самый простой способ стать для приезжего своим в России и избежать статуса нелегала. Социологи утверждают, что в столице 58 процентов браков — это союзы мигрантов и с мигрантами. Каждая четвертая москвичка выходит замуж за выходца с Кавказа. Из этих браков половина - фиктивные. Зато другая половина заключается по любви или как минимум по взаимному влечению и с надеждой обрести близкого человека
Обобщенный тезис «Русская женщина — оплот интернационализма» получает весьма определенное звучание в Москве, главном плавильном котле России. Русские москвички все чаще вступают в брак с приезжими, в том числе с мужчинами других национальностей
Проведенный генетиками анализ данных московских загсов показал, что в середине 1990-х годов доля межэтнических браков в столице составляла 22 процента. Сейчас же, если судить по динамике, можно предположить, что в Москве к межнациональным относится каждый четвертый брак*. Мы вступаем в эру аутбридинга, если говорить языком генетики, или плавильного котла, если употреблять более популярный американский термин. Впрочем, в США никакого плавильного котла не получилось — как в СССР не получилось единого советского народа. Однако у нас тенденция к аутбридингу все еще выражена более ярко, чем во многих странах, за исключением Центральной и Южной Америки, по аутбридингу, пожалуй, превзошедшей всех: население этих стран сочетает в себе гены и европеоидов, и монголоидов, и негроидов. Современная генетика доказала, что человечество генетически едино: об этом говорит и тот факт, что браки со смешением генов не сказываются на плодовитости.
По структуре получается, что межнациональные браки в Москве русские женщины заключают в два раза чаще (на них приходится 62 процента случаев такого брака), чем русские мужчины. Изменился и национальный состав в таких типах брака. Ранее, во времена СССР на первом месте традиционно в соответствии с этническим составом страны был брак по модели «русская — украинец», далее шли «русская — еврей», «русская — белорус», «русская — армянин», «русская — татарин»… Сейчас же мы, если говорить о межнациональных браках с участием русских москвичек, видим несколько другую картину. Доля русско-украинских браков уменьшилась вполовину, с ними практически сравнялись союзы между русскими женщинами и мужчинами-армянами. Русско-еврейских стало гораздо меньше, зато в рост пошли браки с грузинами и азербайджанцами (соответственно в 4 и 7 раз), а также с другими народами Кавказа (здесь — народы Дагестана, Чечни, Ингушетии и других российских республик; рост более чем в 10 раз). Это связано с активностью миграции жителей Кавказа в Москву — процесса, в котором более активны мужчины. Сегодня браков между уроженцами Москвы насчитывается около 40 процентов. Остальные по схеме «приезжий — уроженец» (их примерно столько же) либо «приезжий — приезжий» (соответственно около 20 процентов).
Безусловно, в связи с этим увеличилось и так называемое брачное расстояние — дистанция между местами рождения супругов. Считается, что географическое расстояние в определенной степени отражает степень генетических различий между людьми. Конечно, в ХХ веке место рождения может быть и случайным, но модель изоляции расстоянием в принципе является рабочей: чем больше расстояние, тем меньше вероятность наличия у них генов, одинаковых по происхождению. За 40 лет брачное расстояние в московских межэтнических браках увеличилось более чем на 400 километров и перевалило за 1300 километров. Процесс аутбридинга стал интенсивнее, поскольку жестких ограничений для притока приезжих в Москву — советских, связанных с пропиской и лимитами, — теперь нет.
При нынешней динамике исходный генофонд русских москвичей на 70 процентов будет заменен за счет притока генов из других регионов примерно за 10 поколений, если считать от конца XIX века. Одно поколение — 25 лет, четыре уже прошло. Получается, что через 150 лет русские Москвы будут сильно отличаться от русских, допустим, из сельской местности: мегаполис есть мегаполис.
 тема номера № 48 | тема номера № 50  | тема номера во всех номерах «Огонька» |
Свежие комментарии