Сказать, что они (западные политические элиты) нас «не любят», это ничего не сказать. С нелюбовью смириться, пусть и нелегко, но можно. Проблема состоит в том, что они нас ненавидят.
Анатомия русофобии
Ненависть как крайняя форма русофобии
Они нас ненавидят до такой степени, что хотят, чтобы нас не было вообще.
Это похлеще русофобии, когда граждан России ущемляют в правах, против российских предприятий вводят многочисленные санкции, а руководство страны подозревают в агрессивных намерениях. Они нас неистово ненавидят каждой клеточкой своих англосаксонских и европейских душ. А с такой неистребимой ненавистью просто так жить, как ни в чем ни бывало, не получится. Такая ненависть требует выхода…Психологи дают такое определение этой эмоции: люди ненавидят, как правило, тех, кто угрожает их существованию (военно-экономическая угроза), нарушает привычный жизненный уклад (социально-культурная угроза) и не вписывается в их систему мировоззренческих установок (идеологическая или религиозная угроза). И по всем трем позициям в Европе сложился удивительный консенсус — да, действительно, Россия «угрожает», «нарушает» и «не вписывается».
Говоря о русофобии, надо иметь в виду, прежде всего, американо-европейскую правящую элиту, поскольку рядовым американцам и европейцам, занятым своими повседневными делами, до России особого дела нет. Те же, кто интересуется Россией по-настоящему, русофобами быть не могут, поскольку российская историческая и культурная традиции не дают никаких оснований для этого.
Хотя и среди простых граждан встречаются русофобы, которых убедили в том, что причиной всех их проблем является далекая и страшная Россия. Но внушить своим гражданам такой образ России может только элита, которая контролирует информационное пространство своих стран и которая впитала русофобию с молоком матери и знаниями, полученными в закрытых школах и специализированных университетах. Поэтому для правящей элиты, а также для богемы и либеральной интеллигенции — русофобия вообще является своеобразным маркером «своего человека».
Напряженная «информационно-просветительская» работа правящих элит дает о себе знать: негативно относятся к русским
в США 62 % опрошенных,
в Германии 62 %,
в Италии 65 %,
в Швеции 77 %,
в Великобритании 65 %,
в Польше 87 % и т. д.
Зарождение русофобии
С древнейших времен наша земля представлялась европейцам как огромная территория, живущая по неевропейским законам и населенная диким, необузданным народом, который любит доводить себя до исступления в жаркой парной, а потом с гиком и свистом нырять в ледяную воду, или гулять по улицам под ручку с огромным медведем.
И действительно, у нас, как и у всякого народа, сложились своя система ценностей и свой жизненный уклад, свои правила поведение и мысли о сущем. Большинство из нас живет с осознанным или неосознанным стремлением к справедливости и милосердию, вере и доброте — тем христианским добродетелям, которые современные западные правящие элиты растеряли.
У специалистов нет единого мнения, когда возникла русофобия. Часть из них считает, что причиной ее возникновения стал раскол христианской церкви на католическую и православную в 1054 году. И хотя разногласия были, вроде бы, исключительно церковными, но на практике они привели к неприятию западными институциями (государственными и религиозными) Восточного христианства (православия), что и привело к разделению Запада и Востока.
В 1585 году Пуаль Одеборн опубликовал первую в мире биографию Ивана Грозного, «Жизнь Иоанна Васильевича, великого князя Московии», в которой описал царствование Ивана как череду злодеяний, а его самого — как «величайшего преступника среди правителей и тиранов»
Другие полагают, что явление русофобии стало проявляться с XVI века после публикаций иностранцев, посетивших Россию и представивших ее в негативном свете. Например, автор первой биографии Ивана Грозного лютеранин Пуаль Одеборн поведал в своем сочинении страшилку о том, что Иван Грозный отрезал уши, носы и губы тем, кто проигрывал ему в шахматы.
В это же время когорту наших ненавистников пополнили польские и литовские вожди, которым не давали покоя обширные русские земли, а также иезуиты, предпринимавшие отчаянные попытки выдавить православие и насадить на русских землях католицизм. Религиозный сан не мешал им в свободное от молитв и служений время активно помогать полякам и литовцам в борьбе против Русского царства.
Наиболее смелые исследователи вообще относят зарождение русофобии к периоду Крещения Руси. А как еще тогдашняя элита могла относиться к народу, который, как она полагала, государственность получил от викингов, религию — от греков, письменность — то ли от болгар, то ли от македонцев Кирилла и Мефодия и у которого ничего своего не было?
Надо отметить, что русофобия в Европе во все времена не была явлением постоянным, хотя определенный ее уровень поддерживался всегда. Но вот резкий всплеск антирусских настроений происходил тогда, когда надо было подготовить общественное мнение к очередному обострению отношений или войне с Россией или когда того требовала политическая ситуация. В остальное время русофобия дремала, словно ожидая команды «фас!».
Франция
Так, в начале XIX века Наполеон вынашивал планы по мировому господству. Основными его соперниками были две империи — Российская и Британская, которая периодически инициировала создание антифранцузских коалиций. Первоначально Наполеон планировал разобраться с Англией. Однако после Трафальгарского сражения в 1805 году, в котором франко-испанский флот был разбит англичанами, у Наполеона уже не было возможности атаковать Англию. Он объявил ей континентальную блокаду и стал готовиться к войне с Россией. План военной кампании Наполеон поручил подготовить начальнику военно-оперативной разведки польскому генералу Михалу Сокольницкому, который состоял на службе во французской армии с 1797 года.
И вот по счастливой «случайности» в разгар подготовки этого документа во Франции из небытия появляется так называемое «Завещание Петра Великого». Оставляя в стороне вопрос о его подлинности, остановимся вкратце на его некоторых тезисах.
«Завещание Петра I или планы по доминированию в Европе», издание 1855 г.
В «Завещании» фактически изложены все внешнеполитические планы России (как их понимал автор сего труда, естественно) и говорится о покорении Германии, Турции, Швеции, Персии и еще половины Европы, намерении выйти к Индии, установить контроль над Балтийским и Черным морями, проливами Босфор и Дарданеллы и пр. То есть документ вынуждал все страны Европы напряженно задуматься о своей дальнейшей судьбе, уж коль у России такие агрессивные намерения.
И, конечно же, в «Завещании» речь шла о разделе Польши. Этот последний посыл косвенно подтверждает версию о том, что фальшивое «Завещание Петра Великого» — дело рук Михала Сокольницкого, который в феврале 1812 года даже предоставил Наполеону записку под названием «О способах избавления Европы от влияния России, а благодаря этому — и от влияния Англии». Своим русофобским манифестом Сокольницкий подталкивал Наполеона к войне с Россией, полагая, что разгром русской армии поможет восстановить польскую государственность, за которую польский генерал страстно радел всю свою жизнь.
Хотя по другой версии, «Завещание» было сотворено еще в 1760-х годах французскими дипломатами при участии представителей венгерских и польских политических кругов, а Сокольницкий, возможно, его только немного привел в соответствие с потребностями текущего момента.
Но для нас важно другое: «Завещание Петра Великого» усилило антирусские настроения во французском обществе, которое, возбудившись, стало требовать от своего императора решительных действий.
Польский Генерал Михал Сокольницкий (1760 — 1816),Фото: upload.wikimedia.org
Кстати, Наполеон был не первым, кто использовал антирусский фактор в своей политике. Так, еще в 1765 году французский король Людовик XV наставлял своих дипломатов:
«Нациям, просвещенным разумною политикой, не годится созерцать без беспокойства, чтобы Россия, едва сбросившая еще совершенно варварскую кожу, быстро воспользовалась своим новым состоянием для расширения своих границ и приближения к нам».
Он же выдвинул идею создания союза Франции, Польши, Пруссии и Турции, призванного надежно отгородить Россию от остальной Европы.
Англия
С Англией вышла иная история. После изгнания Наполеона и взятия Парижа русскими войсками в Лондоне всерьез озаботились возросшей военной мощью России. Англосаксы не без основания полагали, что если русские смогли пройти пол-Европы, то им под силу и высадиться на Британских островах. Тем более что в XIX веке позиции России на Балтийском и Черном морях значительно усилились. Англосаксам также не понравились постоянные попытки России взять под свой контроль проливы Босфор и Дарданеллы. Но особую тревогу в Лондоне вызвало проникновение России в Центральную Азию, поскольку если ее следующим шагом станет Афганистан, то под угрозой окажется самая ценная британская колония — Индия.
Маховик антирусской кампании в Англии, раскрученный накануне Крымской войны, впоследствии уже не снижал оборотов и достиг своего логического максимума в наши дни в ходе прокси-войны между Россией и европейской коалицией под предводительством Вашингтона.
Вплоть до начала XX века русофобия в Европе проявлялась, если так можно сказать, в незавершенной форме, т. е. она не охватывала все сферы жизнедеятельности государств. Русофобия фактически была естественной человеческой реакцией на неизвестное явление, например, на незнакомый язык (варварский!), необычные правила поведения, странные религиозные предпочтения и не носила в себе сильных негативных компонентов. Хотя и ранее в западных изданиях печатались страшилки про Россию и ее народ.
Однако сейчас уже можно с уверенностью утверждать, что европейская русофобия завершила свое многовековое развитие, приобрела законченный вид и составляет содержание политических, дипломатических, экономических, культурных, религиозных и мировоззренческих аспектов отношений Запада и России. На национальном же уровне русофобия пронизывает все социальные слои общества и управленческих структур европейских стран, становясь важным фактором их внутренней и внешней политики.
Зарождение англосаксонского самомнения
Без особого ущерба для понимания сути исторических событий можно предположить, что начало формированию у англосаксов чувства собственной исключительности положила их колониальная политика.
Говоря об англосаксонских колониях, в первую очередь вспоминают Индию, затем Австралию с Канадой, ну и, конечно же, Северную Америку. Однако колониальные завоевания чужих территорий англичане начали значительно раньше. До Индии была Ирландия, которой очень не повезло, поскольку соседняя Англия положила глаз на ее земли. И если ирландцам удалось отбить набеги викингов в XI веке, то против нашествия англичан в XII веке они не устояли. Войска Генриха II завладели частью ирландской территории и установили на ней свое управление.
"Пасхальное восстание" 1916 года в Ирландии против британского правления, картина Вальтера Пагета "Рождение Ирландской респблики"
На протяжении нескольких веков политика Англии в отношении Ирландии состояла в тактике выжженной земли. Ирландские села и города разрушались, скот и посевы сжигались, а сами ирландцы поголовно уничтожались. Участник тех событий так описывал в своем дневнике набег английских отрядов: «Мы прошли через восставшую страну двумя отрядами, сжигая все поселения и предавая смертной казни жителей, где бы мы их ни настигали».
Степень жестокости устанавливали сами монархи. Так, король Эдуард III (1327–1377) издал указ о колесовании живьем каждого англичанина, который носит ирландскую одежду, женится на ирландке и дает своим детям ирландские имена. Оливер Кромвель (1653–1658) — вождь буржуазной революции — начал свое правление с заявления, что Англия «продолжит великий труд по искоренению кровожадных ирландцев…». Его карательные отряды уничтожали любую живность, сжигали поселения и все, что растет и может быть кормом, с одной целью: довести ирландцев до голодной смерти. Ирландцам даже запрещалось заходить в города, чтобы они там не наши себе хоть какое-то пропитание.
"Молитва Ольстера: «Не сдавайся!»"
Жестокость, с которой англичане расправлялись с ирландцами, объясняется разными причинами: политическими, экономическими, культурно-социальными, религиозными и культурными. Да и история совместного проживания двух народов изобиловала многочисленными конфликтами и войнами. Но в колонизации Ирландии ярчайшим образом проявились те качества английской правящей элиты, которые позже стали составной и неотъемлемой частью ее внешней политики: коварство, жадность и беспринципность. Так, королева Елизавета I (1558–1603) пригласила в свой замок 400 вождей ирландских родов якобы для заключения с ними мирного соглашения и дала команду всех их убить.
Сухая статистика фиксирует масштабы бедствия на ирландской земле: в XVII веке 85 % всей земли, принадлежавшей ирландцам, было конфисковано и передано во владение колонистам-протестантам из Англии и Шотландии. То есть ирландцы фактически полностью потеряли свои земельные владения.
Британская империя
Было еще много ужасных и циничных примеров, которые современные англичане вспоминать не любят. Но это было. Более того, именно на ирландской земле отрабатывались, говоря современным языком, те технологии колонизации, которые англичане потом успешно задействовали в Северной Америке, Индии, Египте — короче, везде, где ступала их нога. Такая же участь ожидала и Россию…
Грабеж колоний позволил британцам вкладывать огромные средства в свою промышленность. Так, ведущий индийский экономист Утса Патнаик изучила все доступные документы, которые охватывают период британского владычества в Индии с 1765 по 1938 год, и подсчитала, что Англия вывела из Индии около 45 триллионов фунтов стерлингов в современном эквиваленте (для примера — нынешний оборонный бюджет Великобритании составляет 48,6 млрд фунтов стерлингов, то есть, за 173 года англичане вывезли из Индии богатств в эквиваленте равном почти 1000-летнему оборонному бюджету).
В результате аграрной и промышленной революции Великобритания к концу XVIII века превратилась в крупнейшую промышленную, морскую и колониальную державу, что способствовало формированию у англичан особого, высокомерного отношения к окружающему миру.
Англии принадлежит печальный рекорд: она умудрилась колонизировать около 120 стран и территорий во всех частях света с населением почти 480 млн человек. И хотя страны испокон веков воевали друг с другом, покоряя земли и устанавливая там свое правление, колониальный поход отличался от войны с ее грабежами тем, что колонизатор устанавливал на захваченной территории режим беспощадной эксплуатации местного населения, разграбления материальных ценностей и природных ресурсов. И будущее своей колонии его вообще не интересовало.
Как Европа колонизировала весь мир
Пока англичане истребляли ирландцев, началась эпоха Великих географических открытий. Считается, что начало ей положил Христофор Колумб, который в 1492 году высадился на одном из островов Карибского моря.
Колумб объявляет открытую землю собственностью испанского короля. Иллюстрация 1893 года.
Вообще-то сам термин «эпоха Великих географических открытий» несколько лукав. Справедливее этот период назвать эпохой становления колониальной системы Европы. И действительно, эти открытия совершали не ученые и путешественники, движимые жаждой научного поиска, а купцы, искавшие путь в Индию и другие заморские земли, и откровенные авантюристы, которые после завоевания новых территорий получали в пользование огромные земельные наделы вместе с местным населением, которое они беспощадно эксплуатировали.
Возглавили колониальное движение Португалия и Испания как страны с наиболее развитой портовой инфраструктурой и сильными флотами. Их стремительная экспансия объяснялась рядом факторов. Так, почти все европейские страны к тому времени уже находились на более высоком уровне развития, в частности — вооружения, чем племена индейцев в Южной и Центральной Америке. Для них даже чудом показались лошади, которых испанские конкистадоры доставили на своих кораблях и использовали на поле боя.
И во всех колониях европейцы устанавливали режим жесточайшей эксплуатации местного населения, выкачивали природные ресурсы и торговали людьми. В Европе родоначальниками работорговли стали португальцы, которые в середине XV века привезли первых рабов вначале на Европейский континент, затем — в Бразилию и Вест-Индию. Потом к выгодному бизнесу подключились голландцы, французы, англичане.
В Европе 9 стран имели колонии и по совместительству являлись главными работорговцами. Перечислим их: Великобритания, Франция, Испания, Португалия, Италия, Германия, Бельгия, Нидерланды и Норвегия. Эти страны позже составили Западную Европу и стали главными «моралистами» на планете.
Британия, наказание раба. Фото: dzen.ru
О колониях и работорговле разговор зашел не случайно. Грабили и торговали рабами и раньше. Но то, что этим неблаговидным делом занялась просвещенная и утонченная Европа, придало всем ее колониальным походам циничный и жестокий характер. Знание этого периода истории Европейского континента поможет лучше понять, почему правящие элиты этих стран стали сегодня такими, какими мы их знаем: высокомерными, аморальными, эгоистичными, беспринципными и жадными. И с ними мы уже почти столетие безрезультатно пытаемся выстроить доверительные и уважительные отношения.
Россию, правда, упрекают в том, что в ее истории тоже было специфическое рабство — крепостное право. Но сравнивать эти два явления нельзя, поскольку крепостной, в отличие от раба, имел свои земельный надел, хозяйство и скот, мог менять хозяина, а в 1771 году Екатерина II даже запретила продавать крепостных на торгах и аукционах. К тому же в России крепостное право было отменено в середине XIX века (в 1861 году), а европейские колонии просуществовали до середины XX века. Официально колониальная система прекратила свое существование лишь в 1999 году после передачи Китаю Великобританией своей колонии — Гонконга и Португалией — Макао.
Как они с нами воевали
Любая русофобия рано или поздно заканчивается войной. Точнее, перефразируя классика: «Война — это продолжение русофобии военными средствами». Богатая русская земля всегда манила европейские элиты, но одновременно и пугала их своими просторами. Но жажда наживы всегда брала вверх. Как можно спокойно спать, когда рядом есть еще непокоренные и не ограбленные «дикие народы»? И западные элиты пересиливали свой страх и регулярно организовывали нашествия на русские земли. России всякий раз приходилось в тяжелых и кровопролитных боях отстаивать свою независимость.
"Русский медведь", английская карикатура
С Польшей нашим предкам пришлось воевать двенадцать раз, и в девяти войнах мы поляков били. Однако это не отбило у ляхов желания снова и снова, в любой коалиции «взять Россию на излом». Десять раз были русско-шведские войны, в которых нами было одержано пять побед. Долго не могла угомониться Турция, с которой русские солдаты дрались двенадцать раз и семь раз наказывали османов.
Армии агрессоров, как правило, были многонациональными. Однако утверждать, что, как и в случае нашествия Наполеона, с Россией воевала вся Европа, будет преувеличением. Например, хотя армия Наполеона и называется французской, на самом деле в ее составе почти половину составляли граждане 16 национальностей других государств и княжеств: поляки, немцы, голландцы, итальянцы, австрийцы, литовцы, бельгийцы, венгры, хорваты и многие другие.
Был среди них и Русский легион — около 8 тыс. человек. Однако государственный интерес воевать на стороне французов был только у поляков, которые хотели отомстить России за три раздела своей родины — в 1772, 1793 и 1795 годах, да у Австрии с Пруссией, которые выделили свои войска, поскольку были связаны с Францией союзническими обязательствами. Но у остальных европейских государств воевать с Россией особых причин не было. Они, что называется, попали под французский замес.
Смутное время, польская интервенция в Россию, XVII век.
Первым случаем, когда против России действительно воевала Европа (пусть и в сокращенном виде!), была Крымская война 1853–1856 годов. Как часто бывает в истории, любой войне предшествуют некие события, которые характеризуются неспособностью или нежеланием правящей элиты одной страны разрешить спорные вопросы с правящей элитой другой страны мирным путем. И тогда в качестве решающего аргумента выступает армия. Иными словами, истина рождается не в ходе дискуссии, а на поле боя. У Крымской войны были политические, экономические и религиозные причины, но все они имели англосаксонский след, поскольку Англия в преддверии войны была возбуждена больше любой другой страны.
Министр МВД Великобритании, а затем министр иностранных дел, и в 1855–1858 годах — премьер-министр, Генри Пальмерстон политически так определял цели войны: «Цели войны — оторвать от России Финляндию, Польшу и Грузию и уменьшить влияние России на Балканах и в Средней Азии».
Но в планы Пальмерстона входило также расчленение России и раздача ее территорий соседним странам: Пруссии — Прибалтику, Турции — Крым и Кавказ, Швеции — Финляндию, Австрии — Молдавию и Валахию (небольшое княжество на территории современной Румынии). Эти внешнеполитические идеи Пальмерстона, несмотря на их фантастичность и оторванность от действительности, настолько глубоко проникли в поры организма правящей элиты Великобритании, что даже сейчас, спустя 170 лет после описываемых событий, она не оставляет надежды воплотить их в жизнь.
Достаточно напомнить совершенно живодерское высказывание Маргарет Тэтчер (не второразрядного политика, а премьер-министра Великобритании в 1979–1990 годах!): «На территории России экономически оправдано проживание 15 миллионов человек, обслуживающих скважины и рудники»*. То, что это не бред бесстыдной дамы, а позиция всей правящей англосаксонской элиты, видно из размышлений Джона Мейджора, который сменил Тэтчер на посту премьер-министра: «Задача России после проигрыша холодной войны — обеспечить ресурсами благополучные страны. Но для этого им нужно всего 50–60 миллионов человек».
Не забыл Пальмерстон и об интересах английского бизнеса. Он так разъяснял экономические причины будущей войны: «Ограниченный конфликт с Россией заставит ее вести либеральную таможенную политику и присоединиться к принципам свободной торговли». Англичанам в то время страсть как хотелось найти новые рынки для своих товаров, в то время как Россия в лице Николая I, наоборот, всячески этому противилась, защищая нарождающуюся российскую промышленность.
Кроме того, Пальмерстон проповедовал идею о том, что любая война превосходно стимулирует экономику: возрастает оборонный заказ, растет промышленное производство, что стимулирует расширение производственных мощностей и снижает уровень безработицы. И опять-таки такое ощущение, что Пальмерстон, возродившись, только что покинул заседание палаты представителей Сената США, на котором как раз и шла речь о том, что война на Украине чрезвычайно выгодна американскому ВПК.
А что касается религиозных аспектов, то Англия поддерживала католическую Францию в споре с Россией относительно покровительства церкви Рождества Христова в Вифлееме и заодно подзуживала Турцию не идти России в этом вопросе ни на какие уступки.
Катастрофическая по последствиям атака британской кавалерии под командованием лорда Кардигана на позиции Русской армии во время Балаклавского сражения 25 октября 1854 года в ходе Крымской войны.
Однако настоящей причиной Крымской войны стало намерение России установить контроль над чрезвычайно важными проливами Босфор и Дарданеллы, а также предоставить независимость Болгарии, Черногории, Румынии и Сербии, которые входили в состав Османской империи. Естественно, что ни Турции, ни Англии, ни Франции эти планы Николая I не нравились. И 27 марта 1854 года (Турция — 16 октября 1853 года) они, плюс Королевство Сардинии (которой Наполеон III пообещал содействовать в объединении Италии), объявили России войну.
Для нас Крымская война, несмотря даже на ее неблагоприятный результат, примечательна тем, что в ней впервые английские и русские солдаты встретились на поле боя. Речь идет об атаке легкой кавалерии в ходе сражения под Балаклавой 25 октября 1854 года. Англичане понесли колоссальные потери. Однако истинный трагизм заключался не в потерях, а в том, что в этой кавалерийской бригаде служили представители знатнейших аристократических семей Англии. Такой урон английской правящей элите еще никто не наносил. И хотя атака была лишь эпизодом сражения под Балаклавой, стараниями британской прессы она была подана обществу как величайший подвиг подданных ее величества.
Англосаксы остались крайне недовольны результатами Крымской войны. Россия отделалась незначительными территориальными потерями. Парижский мирный договор благодаря стараниям русских дипломатов был составлен таким образом, что французский посол в Вене барон де Буркнэ недоуменно заявил: «Никак нельзя сообразить, ознакомившись с этим документом, кто же тут победитель, а кто побежденный».
И немного о Польше
Говоря о русофобии в Европе, невозможно обойти вниманием Польшу, для которой восточные славянские земли с давних времен представлялись лакомым кусочком. Поляки в первый раз захватили Киев в 1018 году. Тогда польский король Болеслав Храбный выступил на стороне Святополка в борьбе за трон, а польский король Сигизмунд I (годы правления — 1506–1548) первым придумал и развил концепцию, что Польша защищает Европу, являясь барьером на пути «московских варваров, азиатов и еретиков». Эта была, конечно, хитрость, но некоторое время она работала. Спустя века эта концепция понадобилась в современном конфликте.
Полльская кавалерия на Крымской войне.
Сейчас Польша является самой русофобской европейской страной. Естественно, возникает вопрос: «А почему? Быть может, и в самом деле Россия на каком-то историческом этапе так досадила Польше, что обида в сердце польской нации кровоточит до сих пор?»
Некоторые эксперты указывают на четыре раздела Польши как на первопричину ненависти поляков к России. Однако исторические события, предшествующие разделу, свидетельствуют об обратном: Польша во многом сама была виновата в том, что Австрия, Пруссия и Россия приняли такое, быть может, не самое лучшее решение. Пруссию и Россию серьезно беспокоило отсутствие равенства между большинством католиков и меньшинством православных и протестантов.
Однако после того, как польский сейм под давлением России и Пруссии признал равенство католиков, с одной стороны, и православных и протестантов, с другой, недовольные польские шляхтичи создали в 1768 году Барскую конфедерацию, которая открыто выступила против равенства конфессий. Прусский король Фридрих II Великий решил воспользоваться этой ситуацией и предложил России разделить Польшу (тогда еще Речь Посполитую). Россия была вынуждена согласиться, поскольку Австрия и Пруссия обещали помочь ей в Русско-турецкой войне 1768–1774 годов.
Так что даже если поляки считают себя невиновными в начале раздела своей страны, то выражать свое недовольство они должны в адрес Пруссии, а не России.
Аллегория первого раздела Польши, изображающая российскую императрицу Екатерину Великую (слева), австрийского императора Иосифа II и прусского короля Фридриха Великого (справа), ссорящихся из-за территориальных притязаний
Ну а четвертый раздел Польши, как говорится, сам Бог велел осуществить: 100 тыс. поляков приняли участие в составе армии Наполеона в походе на Россию. А сколько горя они принесли населению России, историкам еще предстоит выяснить.
Другие специалисты высказывают мнение, что Польша мстит России за то, что именно она, а не Речь Посполитая захватила огромное славянское пространство и возглавила славянский мир. Сюда также можно отнести и изгнание поляков из Москвы в 1612 году. Польская правящая элита, очевидно, забыла, что в политике, равно как и в экономике, и в военном деле, побеждает сильнейший. Если проигравший принимает поражение достойно, переваривает прошлое и живет реалиями дня сегодняшнего, то это свидетельствует о его зрелости и определенной мудрости. А жить веками под флагом ненависти и мести — верный признак скудоумия.
Очевидно, правы и те, кто видит первооснову польской ненависти ко всему русскому в религиозных различиях. Польша приняла христианство в латинском (католическом) обряде в 966 году. Россия приняла христианство по греческому обряду в 988 году. Казалось бы, две ветви одной мощной религии, но нет, поляки ставили свою католическую веру выше остальных конфессий, и особенно православия. Словно чувствовали в нем тайную силу, которой не было в католицизме.
Но, похоже, что в поисках причин польской русофобии нужно все же учитывать эти версии в совокупности.
И если у кого-то еще остались иллюзии относительно поведения Польши в отношении России, приведем цитату из письма Екатерины II в 1764 году послу Якову Сиверсу:
«По непостоянству и ветрености сего народа, по доказанной его злобе и ненависти к нашему, а особливо по изъявляющейся в нем наклонности к разврату и неистовствам французским, мы в нем никогда не будем иметь ни спокойного, ни безопасного соседа, иначе как приведя его в сущее бессилие и немогущество».
Витиевато изъяснялась Екатерина Великая, но как точно!
Свежие комментарии