Солдат побеждает, когда верит командиру.

Как это и всегда бывает, для масштабных исторических процессов воля одного, двух, да даже многих тысяч людей практически не способна оказать определяющего влияния на их запуск, ход, течение. Хотя именно она в конечном итоге и определяет, чем они закончатся. Парадокс — но это одно из проявлений гораздо более сложного, чем мы можем себе представить, мира.

Похоже, что сейчас мы как раз вступили в тот период, когда от нас мало что зависит — события приобрели свою собственную инерцию и будут до определенного момента ломить сквозь время и пространство многотонным шаром, сорвавшимся с пригорка.У меня нет рациональных образов, поэтому приходится так вот несколько неуклюже описывать свои ощущения.

В принципе, любой кризис — вещь очень полезная. Хотя жить в эпоху перемен китайцы не желают даже врагу. Тем не менее, последние три десятка лет мы живем именно в такую эпоху, так что нам-то точно не привыкать. Во всяком случае кризис — это всегда надежда. На то, что после него ты выздоровеешь и, наконец, перестанешь валяться в беспамятстве.

( Свернуть ) Тот жуткий и уродливый капитализм, который построен у нас, вполне очевидно рванул на Украине — где он носит такой же бесчеловечный и абсолютно несправедливый характер. Просто Украина — не Россия. Во всех смыслах. Оттого и рвануло раньше, но глядя на нее, мы неизбежно видим себя. Да, её сценарий не про нас — у нас нет ни бандеровцев, ни хозяйничающего американского посла, ни проданной на корню госбезопасности, ни мертвой армии со спившимся главкомом. Но у нас есть все остальное — алчная номенклатура, воровская власть, хищные олигархи, бесконечный праздник в телевизоре и деградировавшая молодежь с «Ягой». А также — моноэкономика с редкими вкраплениями останков советского наследства, которое всё чаще падает, не долетая до орбиты. Ну, и пронизавшие всю ткань государства и общества враги. Обычные такие, не скрывающие ни себя, ни своей ненависти к стране и её людям. Ставшие вполне привычным пейзажем нашей жизни.

В общем, объединяет нас с Украиной все та же общая судьба со всеми болячками и травмами — так что проще перечислить, что у нас разного, чем пытаться описать нашу похожесть.

Разве что есть у России то, чего нет и быть не может у ее осколка — цивилизационная основа. Если у человека отрезать руку, он останется человеком. Рука — уже нет. Поэтому Украина — это именно отрезанная, а точнее — оторванная рука. И поэтому у нее нет цивилизационной идентичности, того, что позволяет встать из самого грязного и вязкого болота (и опять прошу прощения за иррациональность образа).

А поэтому — именно нам и вставать из той грязи, куда мы сами (хотя и с превеликой помощью) загнали себя сами. Не нужно иллюзий — сами. Всякая мерзость типа гайдарочубайсов — это просто инструменты, помогавшие нас себя закапывать, как кошка из анекдота, которой намазали под хвостом горчицей — добровольно и с песней.

То, что мы сейчас почувствовали себя людьми — факт. И то, что за это, возможно, придется заплатить — тоже факт. Стоит ли это того? Наверное, да. Русские — одна из самых миролюбивых наций, однако как ни парадоксально, все свои лучшие качества мы проявляем именно на войне — будь то война за Магнитку и Днепрогэс или за безвестную Ахтырку, которую нельзя сдать целой танковой группе Гота. Так же проявляли себя парни из 6 роты псковского десанта, забившие, как свиней, почти полтысячи боевиков на безвестной высоте 776, так же грызли землю метростроевцы или те, кто рубил скалы тоннелей на БАМе. Аврал, как смысл жизни, «а он, мятежный, ищет бури...». Это — про нас.

Сегодня нам нужно опять сделать то, что мы должны — забить обратно в лесные схроны бандеровскую мразь. Не потому, что они плохие, а потому, что они бандеровцы. Нацисты. В личном качестве это могут быть прекрасные, тонкие и интеллигентные люди. Ценители прекрасного, у которых есть мамы, папы, дети и любимые. Но они — нацисты, а для нас это — диагноз. Либо они, либо мы. Космос — слишком мелкое пространство, чтобы мы смогли в нём уместиться вместе. Поэтому, судя по всему, выбора у нас нет и быть не может.

Однако проблема в другом. Проблема еще в одной чисто русской особенности. Всегда и во все времена хуже врага для русского солдата было собственное командование. Истошный крик «Предали!» сопровождает почти любую войну. Просто потому, что действительно — предают. И продают. И не один раз. Когда солдат верит — ему уже не страшен никто. Он сам становится страшен.

Не могу сказать, что сейчас иначе. Как бы не хотелось верить нынешней власти, но она должна отдавать себе отчет в том, что теперь от нее зависит — поверят ли ей. А от этого зависит, победит ли она и вместе с нею — мы.

Пока мы — это та же самая Украина, верить командованию не просто трудно, а невозможно. Пока живы и здоровы те, кто нас вогнал в эту дикую и бесчеловечную несправедливость — веры нет и не будет. Пока в стране невозбранно действуют кровные братья тех, кто убивает сегодня наших людей на Украине, как-то нет особого смысла идти освобождать кого-то. Сами не лучше.

Тот, кто даст гарантии, что после победы над нацистами мы перестанем строить капитализм для Дерипаски с Абрамовичем, может звать нас на борьбу с Ахметовым и Коломойским. Тот, кто ликвидирует клопиные гнезда нацизма у нас — тот и может дать команду «Добро» на ликвидацию Яроша. Тот, у кого хватит духа зачистить налипшую мерзость в виде деятелей начала эпохи первоначального накопления — тот и может сказать нам «Братья и сестры! К вам обращаюсь я».

Пока нынешний президент не тянет на того, кто может сказать эти слова. Хотя, конечно, надежда имеется. Но — пока только надежда. Не более того. И времени у него уже, в общем-то, нет. Шар событий начинает катиться — а он точно ждать не станет.