Оказывается, отдельные депутаты Государственной думы в славные времена заката Российской империи, тоже считали, что они к тем «Кому на Руси жить хорошо», не относятся. Им «бедолагам», чтобы жемчуг был покрупнее, приходилось использовать свои знакомства, чтобы попасть на хлебные места, а то расходы получались такие, что никаких доходов не хватало.
Вот, к примеру, например, занятный персонаж из той эпохи: мой земляк Аполлон Еропкин. Не самый плохой в принципе депутат, земский деятель и чиновник на самом деле.
Еропкин относился к октябристам (кстати, в этой связи рекомендую недавно вышедшую книгу Кирилла Соловьева «Союз 17 октября. Политический класс России: взлет и падение» - про появление октябристов и вообще о том, как в Российской империи появилась и работала Дума). Еще до того, как в 1905 году Николай II решился на подписание Манифеста 17 октября, Еропкин много поработал в земстве и в правительстве. В частности, имел отношение к принятию «Положения о промысловом налоге». А это, между прочим, один из тех законов, которые серьезно изменили уклад империи.
Ведь, по сути, введение промыслового налога поставило крест на отдельном купеческом сословии, так после его введения стало можно для занятия торгово-промышленными делами не покупать гильдейское свидетельство, а просто платить этот самый налог. Портрет Еропкина как одного из известных депутатов Думы даже на обертку конфет попал.
И вот этот занятный человек, уже после революции, сидя в эмиграции, в теплой Югославии написал в своих мемуарах как по знакомству устраивался на выгодное место, где хорошо платят «правильному человеку»:
«… Лично о себе скажу, что этих суточных (зарплата депутата Госдумы, 300 рублей в месяц, между прочим) мне далеко не хватало, так как мне приходилось воспитывать детей и жить на два дома - в Москве и в Петербурге. Приходилось ещё работать и в «Новом времени», и в «Голосе Москвы», где я зарабатывал до 300 рублей в месяц.
От имения Кораблино я также получал мало, так как земля была в аренде - 2000 рублей год. Кораблино представляло для нас другое удобство - это летнее пребывание моей семьи со всеми удобствами деревенской жизни, с просторным домом, садом на восьми десятинах, экипажами, лошадями и пр. Здесь важны были привычка к родовому гнезду, известные общественные права, связанные с землей, престиж ценза и положения…»
В общем, столичная жизнь - штука дорогая, деньги на покупки деликатесов у Елисеева сами себя не найдут. Надо что-то делать. Вот Еропкину и помогли найти неплохое место, как только закончился срок его депутатства:
«… Заработка моего было недостаточно для семейной жизни на два дома, и я решил поискать более выгодного занятия и обратился к бывшему министру А.С.Ермолову с этой просьбой. Ермолов был соседом моим по имению. Он очень ко мне благоволил еще и ранее, когда я жил в Рязани и не был еще членом Думы. Через несколько дней после моего письма Ермолову меня пригласил к себе B.И.Тимирязев, бывший министр торговли, и предложил мне место директора Ленского золотопромышленного товарищества:
- Платят хорошо, 500 рублей ежемесячно и тантьема.
Я всё время собирался поехать на прииски, но за все шесть лет так и не попал на Лену …»
Отличная работа - директор золотопромышленного товарищества, ни разу на месте деятельности этого товарищества не появившийся, но зато тантьему регулярно получавший! Для понимания: тантьема - это вознаграждение начальству в виде процента от полученной прибыли. Еропкин получал эту премию в размере до 8 тысяч рублей в год.
Кстати, даже заняв такой удачный пост и параллельно входя в правления страховых обществ, плюс, занимая пост в Министерстве торговли, Еропкин все равно вспоминал, что на жизнь в России ему, бедолаге, еще как-то хватало. А вот чтобы поехать на лето по Европам, как это делали представители элитной элиты, уже получалось не по карману.
Видно все-таки мелковат был жемчуг…
Свежие комментарии