Вернусь к антитезису «в политике все намного проще»: речь разумеется о мотивациях или даже базовых инстинктах политиков, простота которых бывает лучше воровства, только если совпадает с линией партии, ну или с трендом истории.
На этот счет есть одна из самых любимых аналогий из великолепной книги этолога Конрада Лоренца «Агрессия».
Наш нобелевский лауреат, никогда бы не ставший таковым без благотворного влияния сибирских лагерей для военнопленных, заметил одну особенность стайного поведения рыб. Каждая рыбка в стае стремится повторять движения соседей, и поэтому вся стая движется как единое целое. Но если одной из рыбок ампутировать участок мозга или рецепторы, которые за такое стайное поведение отвечает, она перестает следовать за всеми, плывет прямо или зигзагами, как бог на душу положит. И вот тогда эта слегка ущербная рыбка становится… лидером всей стаи.Это наблюдение является упрощенной, но все же именно аналогией, а не метафорой для политической сферы поведения людей. Во всех остальных сферах можно опереться на внешние видимые ориентиры, а в царстве неопределенности, Большой Игры, и даже не очень большой, обычные люди теряются и начинают действовать строго по принципу стайного инстинкта, строго как все — точнее, как референтная для них группа.
В отличие от рыб, для высших животных природа выработала более сложные механизмы лидерства. Вожаком волчьей стаи, как и стаи приматов чаще становится особь с сильно развитой эмпатией – это, наоборот, многократно усиленная способность чувствовать настроения, малейшие нюансы поведения окружающих, и на этой основе улавливать и подхватывать, вести за собой. Это умение обязательно для любого политического лидера и в человеческом обществе. Хотя для самого высокого лидерства нужна еще и глубокая интуиция, то есть эмпатия, обращенная не только к современникам, но и к образам предков, коллективному бессознательному, которые тоже реагируют на события и подсказывают направление.
И все же в большинстве случаев политики вынуждены сочетать в себе качества и лидера, и функционера. Более того, чтобы быть лидером в меньшем сообществе, необходимо стать функционером в сообществе более высокого уровня. Например, губернатор может быть лидером в регионе, но на федеральном уровне он – функционер, равно как и федеральный министр в своей отрасли. Редкие исключения это правило подтверждают, например, мэр Москвы – и на федеральном уровне лидер, но это потому что является функционером на более высоком кремлевском уровне, и лидером является не для московских функционеров, а для функционеров федеральной политики.
Из этой двойственности большинства политиков вытекает и двойная природа лидерства – с одной стороны, эмпатия и интуиция, но строго ограниченная рамками своего личного невроза, отражающего общую сословную или национальную психологию. В периоды, когда эта односторонняя направленность совпадает с трендом истории, такой лидер воспринимается своей паствой как харизматик, наделенный божественным даром. И даже на людей вовне, не получающих невротическое удовольствие от соучастия, эта харизма влияет – через видимый результат. А когда тренд исчерпан, политик и вся его паства свою историческую роль исчерпали, все вдруг начинают показывать пальцами и на лидера, и на паству – ну надо же, какие безумцы, не смогли вовремя остановиться. И не могли.
Теперь можно вернуться к исходному тезису «в политике все не так просто». Видимая хаотичная сложность политической сферы может быть описана метафорой калейдоскопа. Если кто в детстве успешно ломал эту трубочку с тремя зеркалами, то мог убедиться, что внутри находятся самые простые цветные стеклышки с грубо отбитыми гранями. Там тоже есть слегка блестящая сторона, обращенная к зрителю (как эмпатирующий лидер), и есть жестко заточенные грани, которыми «политик» касается других «лидеров», и все они крутятся как шестеренки в механизме. И все это отражается в информпространстве, как внутреннем, так и внешнем. Отсюда и возникает точно такая же хаотичная сложность, но и видимая виртуальная упорядоченность, мало совпадающая со скрытой реальностью. К тому же идеологические зеркала кривоваты, шатаются и расколоты на части.
Теперь по сложившейся традиции можно перейти от обобщений к конкретике, от политической философии к политическому (психолого-историческому) анализу на все том же примере украинского кризиса. Чтобы в хаосе виртуальных интерпретаций найти и вычленить немногие реальные линии соприкосновения политических интересов, нужно вглядываться очень внимательно. Найти точки, вокруг которой вращаются важные факты внутри и вовне, и линии эти точки соединяющие. Пожалуй, на сегодня такой линией, соединяющей две точки является практически одновременное назначение Туска главой Европейского совета и – активные действия по ликвидации котлов вокруг Луганска и освобождению двух аэропортов. Связывает эти два факта наличие и особое упорство польских спецназовцев, называемых «наемниками» или «бойцами ЧВК».
Вообще, ситуация вокруг Луганска уже давно выглядит несколько аномальной на фоне натужных криков и из Киева, и из западных столиц о российском вторжении, да и донецкие ополченцы упрекали луганских в пассивности. Для внимательного взгляда давно не секрет, что Луганск с самого начала служил тылом и базой для Донбасса, и не нужно быть великим стратегом или разведчиком, чтобы понимать нахождение ЛНР под полным оперативным контролем российских военных и спецслужб. Тогда и особенно сейчас, после успехов на южном направлении, возникает законный вопрос: а почему, собственно, котлы близ Луганска, включая аэропорт, сохранялись?
Если рассматривать ситуацию в рамках сугубо внутриукраинского или российско-украинского конфликта, то ответа на этот вопрос не найдется. И даже российско-западное противостояние на Украине ничего не объясняет. А вот если, как мы и условились, речь идет об остром конфликте между западными центрами силы, в который они активно втягивали Россию в качестве виноватой стороны и таскателя каштанов из огня, тогда пасьянс складывается. Но все равно, прежде чем переходить на глобальный уровень, сдвинем фокус с украинского сюжета на параллельный польский кризис.
Все дело в том, что за дымом и пожарами на Украине польский кризис не так заметен, и тем не менее все это время, параллельно украинским событиям, в Польше идут свои подковерные разборки на грани политического, а то и военного переворота. И если бы Янукович не был столь миролюбивым, за что его сейчас поносят на Донбассе и в России, то гражданская война была бы не на Востоке, а на Западе Украины. Предательство и подставы, низкий моральный дух были бы в армии и ВВ, сражающихся против галицких, а не донбасских сепаратистов. Провокацию в Одессе та же самая глобальная «партия войны» провела бы против «евромайдана», а не «антимайдана». Вместо милиции Мариуполя боевики какого-нибудь днепровского олигарха, активно поддержавшего Януковича, но создавшего свой Уркаганат, расстреляли бы милицию Черновцов. России пришлось бы официально поддерживать законно избранного президента и быть обвиненной в геноциде западенцев. И сами западенские повстанцы считались бы не бандеровским, неонацистским бандитьем, а сугубо цивилизованными европейцами.
При этом западная антироссийская картинка в информвойне гораздо плотнее совпадала бы с реальностью, нежели шитая белыми нитками сейчас. По сути в этом случае у России не было бы никакой возможности реально вмешаться, оказывая Киеву военно-техническую или тем более добровольческую поддержку против Львова. А вот у Польши, у польской «партии войны» ровно наоборот – появились бы все моральные и политические возможности для оказания ровно такой же поддержки Галичине, что сейчас имеет место со стороны России на Донбассе.
Скажем и более того, в этом случае политический переворот в Польше в пользу ястребов, «партии войны» был бы неизбежен. И если бы его попытались сдержать на уровне парламентских процедур, то евромайдан в Варшаве с такими же польскими правосеками быстро бы привел в чувство и тамошних депутатов, и министров с бизнесменами. Уже в марте власть в ключевой стране Восточной Европы была бы захвачена «ястребками» из глобальной «партии войны». А дальше дело техники, и по принципу домино такие же политические перевороты прошли по всей Восточной Европе, в Румынии, Венгрии. А в Прибалтике и переворачивать ничего бы не пришлось, встали бы в строй всей «элитой».
Все эти полгода прогерманское крыло в польской власти во главе с Туском сдерживало давление местных «неоконов», постепенно слабея, но удерживая позиции. Достаточно вспомнить скандалы с прослушкой, но не только. Но несколько странно для «партии мира» — одновременно ЧВК, созданное ранее нынешним министром ВД Польши, приняло самое активное участие в гражданской войне на Украине, на самых острых направлениях на Донбассе действовали именно польские спецы. Как это объяснить? А очень просто – во-первых, если движения в эту сторону невозможно избежать, лучше его возглавить. А во-вторых, с польскими националистически настроенными боевиками поступили так же, как и олигархи в Киеве со своими – послали на фронт убивать русских, но в надежде, что и русские тоже ответят тем же.
По сути, котлы и пригородные фронты под Луганском и Донецком в июле-августе законсервировали польских «наемников» до ключевого момента, который случится 4-5 сентября в Кардиффе, Уэльс. На саммите НАТО власть в альянсе должна перейти от «неоконов» («партии войны» в пользу однополярного господства США) к политикам, ориентированным на Лондон. В этом состоит пакетная сделка между Лондоном и Берлином с согласия Обамы – немцы получают решающее влияние в ЕС, а нагличане – в НАТО.
Однако, чтобы провести такие решения, нужно было заручиться единогласной поддержкой всех стран ЕС и НАТО. Пока у власти в Польше Туск и Коморовский (пронемцкое и пролондонское крылья польской элиты), позиция крупнейшей страны Восточной Европы решающим образом влияет на всех соседей вплоть до Румынии. В одиночку же спасать «неоконов» никакая Хорватия или Албания не решилась бы: тут же в кулуарах местные джемсбонды придушили бы всю делегацию, и никто бы и не заметил замены двойниками, в том числе и после возвращения обратно в Тирану или Загреб. А вот в Польше задавить ястребов не так просто, могли устроить укромайдан в Варшаве просто в дни саммита и заблокировать решение. Поэтому на подступах к саммиту НАТО выстроили хитрую комбинацию – премьера Туска заранее, но незадолго, пока противники не очухались, назначили аж формальным (виртуальным) президентом Европы. И теперь, когда он больше не хромая утка, разогнать любой майдан может спокойно и жестко. Да поляки и сами не пойдут, поскольку их тщеславие удовлетворено, а риторика лидеров ЕС только ужесточается против России (в отличие от реальных действий). И самые буйные заперты в котлах и полукотлах на Донбассе, а после 5-го могут из них и не выйти. Вернее, выйдут, но не все, а по списку, согласованному Кремлем с Туском.
А представьте себе, если решение по смене Расмуссена на Столтенберга, и американских генералов на европейских в штабах НАТО было заблокировано, хотя бы на время до следующего саммита. Вскоре после этого предстоят массированные учения НАТО на Западной Украине, но кто бы помешал устроить провокацию с нападением «партизан» на американских военных, например, взять их в заложники? И кто бы разбирался, что это за боевики, откуда и зачем они под российским флагом? Тогда под предлогом разрешения ввести войска на учения можно было бы перебросить натовский контингент, и в течение месяца-полутора неспосредственно перед американскими выборами утюжить избирателя картинками противостояния американских военных с «российскими войсками». Бинго, выборы в кармане, Обама на выход с вещами. И кстати, учения были запланированы под выборы еще в прошлом году, когда вариант с гражданской войной на Галичине был основным.
Собственно, весь кризис на Украине из-за этого и случился – в связи с предстоящей необратимой трансформацией основных политических институтов Европы, и прежде всего переходом НАТО, главного инструмента контроля США над Европой, в руки самих европейцев, точнее посредников между США и Европой. Зачем это Берлину и Лондону и так ясно, а Обаме нужна поддержка всех внешних сил для удержания под контролем кризисных США. Так что силы быстрого реагирования, создаваемые под началом Лондона и под предлогом российской угрозы, предназначены совсем для других театров гуманитарно-военных операций, ближе к Фергюсону.
Да, ради общей победы над «партией войны» пришлось принести в жертву города и многие тысячи жителей Донбасса. Русским не впервой приносить жертвы на алтарь Истории. Да, по сути, пришлось снова, как в 1612-м, и в 1812-м, заманить противника, оставляя не Смоленск, а Славянск, спасая армию, жертвуя не Москвой, а Луганском. Но самому Донбассу и его жителям не станет хуже от того, что до Москвы на этот раз дело не дошло. Если бы дошло, то всем в мире стало бы сильно и надолго хуже, не только нам.
Что же касается польских бойцов и политиков-ястребов, то в отличие от укров, это действительно серьезные противники. Клиническая русофобия, неизбывный невроз значительной части польского общества, снова завели их на погибель. Впрочем, не только польские нацисты, но все поляки примеривали на себя роль новой унии «от можа до можа», потому и не смогли удержаться от вмешательства в украинские внутренние раздоры. Заодно это ответ на вопрос, почему даже после прекращения финансирования войны через Коломойского, польские наемники не просто остались в строю, но продолжили драться за свои польские невротические мечты. В том числе и потому, что сами же польские власти предпочли отправить их на убой, держать подальше от Варшавы, а заодно демонстрировать электорату свою решимость в борьбе с русскими.
И кстати, резкие развороты риторики нового лица европейской внешней политики – отличная иллюстрация к нашей теории. Пока она была функционером итальянской политики, отношения с Россией определялись взаимной торговлей, а не историческими обидами, как у восточных европейцев. Но как только стала функционером европейского уровня и лидером для политиков младших стран Европы, тут же включила эмпатию и риторику, необходимую, чтобы вести своих клиентов в нужном направлении.
You need to login or register to bookmark/favorite this content.
Свежие комментарии