Провинциалу в Москве наглухо сносит крышу

Провинциала в Москве отличить несложно. Все идут. А он бежит. И все равно не успевает за москвичами. А вообще, главное отличие в первые годы - звездная болезнь. От него в офисе все вешаются. А дома - его близкие.



Спускаемся в офисном лифте с коллегой. Он - тоже своего рода провинциал, житель Северного Бутово. Я Арбатский. Но, в общем-то, мы оба - люди милые и спокойные в общении. Нервные, конечно. Не без этого. Но на людей не кидаемся. На 4 этаже в лифт заходит бородатый недовольный человек в очках. Окидывает нас недобрым взглядом:
- На перекур? Посреди рабочего дня?!

- Так наверху курить запретили, - по-доброму говорит мой коллега.

- Значит-вообще-не-надо-курить! - рубит очкарик. И отворачивается с таким презрением, как будто общается с бумажными человечками из театра кабуки.

- Во как, - говорю ему в спину. А мне-то что, я - совладелец. Я и курить еду за компанию, потрепаться за жизнь. - Давно из провинции?

- Чего-о-о?! - он оборачивается, глаза навыкате, рот перекошен.

- Давно, - спрашиваю, - в нам в Москву приехали?!

- Да я здесь УЖЕ ГОД! - А у самого уже руки к моему горлу тянутся, словно я Дездемона, а он неуемный мавр. Я же его страшную тайну раскрыл. Но сдержался...

...

- Как это ты его раскрыл? - спрашивает коллега восхищенно на крылечке.

- У провинциалов в Москве крышу сносит поначалу. Они только года через три нормальными людьми становятся. Особенно, если их на хорошую должность поставят. Психология.

А навидался я их в компаниях и конторах по Москве немало. Только один, пожалуй, Петя, оставался полностью адекватен. Но для Пети Москва была ступенькой. Он потом уехал в Прагу. А оттуда перебрался в Нью-Йорк.

Вот, говорят, кстати, что взяли бы меня в Нью-Йорк руководить на Манхэтенне какой-нибудь фирмой по сбору промышленного мусора, я бы, наверное, тоже зазвездил. Вряд ли. Мы же, москвичи, уверены в глубине души, что Москва - центр мира, а кругом - сплошная провинция.