Добрый день, Империя.
Тут буквально на днях директор-распорядитель МВФ Кристалина Георгиева распиналась на Форуме развития в Китае. Наговорила много чего и самое важное из сказанного мы сегодня обсудим.
Знаменательно, что Сталинка (это настоящее имя Георгиевой) приехала в Поднебесную после визита товарища Си в Москву – и это тоже наложило свой отпечаток, как на сам Форум, так и на выступления гостей.
У Георгиевой очень непростая задача – сохранить текущий финансовый порядок вещей, не обрушив при этом западные экономики и имеющиеся логистические связи. Повторюсь – это задача МВФ, а не властей стран Запада. В этом плане Георгиева сталкивается с практически нерешаемой проблемой – судя по тому, что Евросоюзом правит гинеколог, экономикой Германии рулит германист, философ и детский писатель Хабек, экономику Швейцарии окормляет переводчица (ну и так далее, список примеров бесконечен), у Георгиевой просто нет шансов.
Она может говорить, что угодно, только на Западе нет людей, которые могли бы ее понять – хотя бы потому, что они не владеют терминологией экономики и финансов. Детский писатель и экономика вредны друг для друга, ибо на сказках никакую экономику не поднять.
При этом единое финансовое пространство рассыпается прямо на глазах. Вот только что (сегодня!) правительство Кении официально объявило, что договорилось расплачиваться за нефть из стран Залива в национальной валюте – кенийских шиллингах. При этом кросс-курс кенийского шиллинга к валютам Саудовской Аравии и ОАЭ будет рассчитываться по отношению к китайскому юаню, а не к доллару – и как, скажите на милость, сохранять стабильность долларовой системы в таких невыносимых условиях?
Уважаемые гости, дамы и господа — доброе утро, зао Шан Хао!
Для меня большая честь присоединиться к вам, когда мы лично собираемся в начале новой весны. В этом сезоне такие города, как Пекин, преобразятся благодаря ослепительным краскам миллионов цветов. Их красота и живость предвещают новую надежду и возможности.
Однако для мировой экономики весна еще впереди.
Мы ожидаем, что 2023 год станет еще одним сложным годом, когда глобальный рост замедлится до уровня ниже 3 процентов, поскольку последствия пандемии, войны в Украине и ужесточения денежно-кредитной политики оказывают давление на экономическую активность. Даже с улучшением прогноза на 2024 год глобальный рост останется значительно ниже своего исторического среднего значения в 3,8 процента.
Никогда такого не было и вот опять. Прямо детская неожиданность, в смысле инфантильность.
Но вот дальше Сталинка начинает говорить о ключевых вещах – и здесь стоит внимательно разобраться, что именно она имеет в виду:
Неопределенность исключительно высока, в том числе из-за рисков геоэкономической фрагментации, которая может означать раскол мира на конкурирующие экономические блоки — ‘опасное разделение’, которое сделает всех беднее и менее защищенными. В совокупности эти факторы означают, что перспективы мировой экономики в среднесрочной перспективе, вероятно, останутся слабыми.
Также очевидно, что риски для финансовой стабильности возросли. В период роста уровня задолженности быстрый переход от длительного периода низких процентных ставок к гораздо более высоким ставкам, необходимым для борьбы с инфляцией, неизбежно порождает стрессы и уязвимости, о чем свидетельствуют недавние события в банковском секторе в некоторых странах с развитой экономикой.
Политики приняли решительные меры в ответ на риски для финансовой стабильности, а центральные банки стран с развитой экономикой расширили предоставление долларовой ликвидности. Эти действия в некоторой степени ослабили напряжение на рынке, но неопределенность высока, что подчеркивает необходимость бдительности.
Итак, мы продолжаем внимательно следить за развитием событий и оцениваем потенциальные последствия для перспектив мировой экономики и глобальной финансовой стабильности. Мы уделяем пристальное внимание наиболее уязвимым странам, в частности странам с низким уровнем дохода и высоким уровнем задолженности.
И мы представим подробную оценку в наших предстоящих перспективах мировой экономики и Отчете о глобальной финансовой стабильности, который будет опубликован в ближайшие недели.
“Опасное разделение” – заявляет Георгиева, забыв при этом упомянуть, благодаря кому оно стало реальностью. Какие решительные меры приняли политики, мы тоже за три последних недели видели – решительные меры были больше похожи на просроченный огнетушитель, который плюется сгустками пены вместо того, чтобы реально тушить начавшийся пожар.
Проблема в том, что риски в банковском секторе не могут исчезнуть или быть купированы в нынешних условиях – для этого, извините, нужно менять всю экономическую модель.
Эта уже дышит через раз и спотыкается, как Джо Байден на трапах – а вот какую экономическую модель стоило бы установить во всем западном мире, Георгиева точно не знает. Ее и нынешняя вполне устраивает – и раз уж она начала сыпаться, необходимо приложить все усилия, чтобы эта модель продержалась как можно дольше. Сизифов труд, честно говоря – но если Георгиева с такой политикой МВФ дотянет до своей пенсии, ее еще не раз назовут великой руководительницей.
К счастью, новости о мировой экономике не так уж плохи. Мы видим некоторые “зеленые ростки”, в том числе в Китае.
Здесь экономика переживает сильный подъем, и январский прогноз МВФ предусматривает рост ВВП на уровне 5,2 процента в этом году — значительное увеличение более чем на 2 процентных пункта по сравнению с показателем 2022 года. Движущей силой этого роста является ожидаемое восстановление частного потребления, поскольку экономика вновь открылась и активность нормализовалась.
Это важно для Китая, и это важно для всего мира. Уверенный отскок означает, что в 2023 году на долю Китая будет приходиться около одной трети глобального роста, что даст долгожданный подъем мировой экономике. Помимо прямого вклада в глобальный рост, наш анализ показывает, что увеличение роста ВВП в Китае на 1 процентный пункт приводит в среднем к увеличению роста в других азиатских экономиках на 0,3 процентного пункта — долгожданный импульс.
При таком уверенном восстановлении Китай теперь может наращивать позитивную динамику и — благодаря комплексной политике — оставаться на пути роста, ведущего к сближению с развитыми экономиками.
Китайская поговорка гласит: “Работа всего года зависит от хорошего начала весны”.
Здесь Сталинка просто прет против курса Вашингтона, объявившего Китай врагом нумер один. Так и заявляет: дескать, Китай должен сближаться с развитыми экономиками, даже вопреки ущербу, который эти развитые пытаются нанести китайцам.
Суть вот в чем: нынешние финансовые и экономические провалы Запада становятся все дороже и дороже. Просто пример: когда в 2017 году банк UBS из солнечной Швейцарии внезапно нырнул вниз, на его спасение тогда понадобилось 68 млрд долларов – и это было по тем временам уже очень много. В 2023 году, когда тот же UBS поглотил почивший Кредит Сюис, на купирование последствий ЦБ Швейцарии выделил уже 259 млрд долларов – а это практически треть годового ВВП Швейцарии. При этом нет никаких гарантий, что кризис удастся преодолеть – там за Кредит Сюис целая очередь подобных швейцарских банков рангом поменьше.
И вот одним этим решением ШНБ не только получил впервые в истории убыток в 142 млрд долларов, но и навесил персональный долг на каждого гражданина Швейцарии в 160 тысяч долларов за каску.
“Тысячелетний нейтралитет”, говорили они. “Надежен, как швейцарский банк”, говорили они – и виной всему гениальный менеджмент Кредит Сюис и прогрессивные швейцарские политики.
А дальше начинается самая настоящая жесть:
Итак, что могут сделать политики? Позвольте мне выделить две возможности:
Первая возможность – повысить производительность и сбалансировать экономику, отказавшись от инвестиций и перейдя к росту, ориентированному на потребление, который является более устойчивым, менее зависимым от долга, а также поможет решить климатические проблемы.
Для достижения этой цели система социальной защиты должна будет играть центральную роль посредством повышения пособий по медицинскому страхованию и безработице, чтобы защитить домохозяйства от потрясений.
В то же время рыночные реформы, направленные на выравнивание условий игры между частным сектором и государственными предприятиями, наряду с инвестициями в образование, значительно повысят производственный потенциал экономики.
Совокупное воздействие этих мер политики может быть значительным.
Исследования МВФ показывают, что реформы, направленные на повышение производительности в Китае, могут поднять реальный ВВП на целых 2,5 процента к 2027 году и примерно на 18 процентов к 2037 году — рост, который будет более качественным и более инклюзивным. Более того, это также помогло бы компенсировать демографическое давление и еще быстрее сократить разрыв с уровнями доходов в странах с развитой экономикой.
Но преимущества перебалансировки на этом не заканчиваются — и это подводит меня ко второй возможности — зеленому росту.
Мы приветствуем цель Китая по достижению чистого нуля выбросов к 2060 году, обязательство, которое подчеркивает важность решения проблемы изменения климата для долгосрочного развития.
Как и многие страны, Китай уязвим к экстремальным погодным явлениям, которые становятся все более частыми и наносят все больший ущерб. Например, только в прошлом году сильные засухи привели к снижению выработки гидроэнергии и оказали давление на энергетический сектор.
Более того, температура в Китае растет быстрее, чем в среднем по миру, что создает повышенные риски для его экономического роста. Резкое потепление может привести к предполагаемым потерям ВВП в Китае в размере от 0,5 до 2,3 процента уже в 2030 году.
Хорошей новостью является то, что политика по восстановлению баланса в экономике одновременно поможет достичь целей Китая в области климата. Почему? Поскольку большая часть выбросов углекислого газа в стране образуется в результате энергетической и промышленной деятельности, переход к росту, ориентированному на потребление, охладит спрос на энергию и ослабит давление на энергетическую безопасность.
Выражая это в цифрах, наше исследование показывает, что такая перебалансировка может привести к сокращению выбросов углекислого газа на 15 процентов в течение следующих трех десятилетий. Опять же, это приводит к выгодам для всего мира: сокращение глобальных выбросов на 4,5 процента за тот же период.
Интересно, почему Георгиева обошла стороной самую очевидную вещь для нормализации ситуации в мире?
Итак, она говорит, что политики могут повысить производительность и нафиг отказаться от инвестиций в пользу внутреннего потребления. Еще политики могут упереться рогом в зеленую экономику до посинения – а где речь о том, что политикам для начала стоило бы просто собраться, сесть и договориться?
Георгиева отдает себе отчет в том, что это уже невозможно – во всяком случае, с нынешними элитами Запада говорить просто не о чем. Вот и приходится директору-распорядителю МВФ придумывать симулякры для хоть какого-то развития – ну какие симулякры, такое и развитие на Западе.
Важно отметить, что снижение выбросов означает более чистую окружающую среду. Это полезно для людей, поскольку помогает снизить загрязнение, улучшить качество воздуха и здоровье населения. И это также полезно для биоразнообразия, что возвращает меня к тому, с чего я начала, к цветам.
Мы часто используем цветы, чтобы выразить дружбу, сочувствие и солидарность в трудные моменты.
Этот дух солидарности очень необходим в эти трудные экономические времена. Наша роль в МВФ заключается в объединении наших членов для решения глобальных проблем.
Китай сыграл конструктивную роль в этом отношении, в том числе благодаря своему вкладу в наш Фонд борьбы с бедностью и экономического роста, жизненно важному финансированию нашего нового Фонда жизнестойкости и устойчивости, а также в оказании помощи странам с высокой задолженностью.
В предстоящие месяцы и годы жизненно важным будет продолжение поддержки наиболее уязвимых стран мира. Мы можем решить крупнейшие мировые проблемы — и избежать ловушек фрагментации – только посредством сотрудничества.
Давайте работать вместе, чтобы способствовать миру и процветанию — глобальной экономике в полном расцвете.
Спасибо вам, се Се!
Очень жаль, что Георгиева не поделилась взглядами не только на нужное для жизни биоразнообразие, но и на разнообразие гендеров – без этого ее речь выглядит как-то куце. Это вам не Шахерезада, ездившая падишаху по ушам 1001 ночь для спасения собственной шкурки – здесь все намного примитивней. Более предсказуемой речи невозможно было ожидать – но уже одно то, что Георгиева никак не учитывает геополитические реалии, играет против нее самой и против МВФ, как политического института.
Фрагментация мира уже состоялась. Это уже неоспоримый факт – и для его преодоления нужна Ялта-2, после которой стороны в мирном порядке сядут и определят границы своего влияния. Ни о какой доктрине Монро больше не может быть и речи, ибо Вашингтон надорвался в гегемонии и мировом доминировании – мало того, надорвался весь Запад, включая Евросоюз.
К примеру, я давно уже слежу за Дойче Банком – это крайне интересная история, отражающая общее состояние Запада, как единой системы.
Первый свой убыток Дойче Банк получил по итогам 2015 года – вот как ввели первые санкции против России, так убыток и начался. И вот уже восемь лет подряд Дойче Банк генерирует убытки раз за разом, а его продолжают держать за уши всеми силами.
Причин тому ровно две. Первая: это крупнейшая кредитная организация Евросоюза. Упадет банк – следом упадет столько крупных компаний, что мы даже представить сегодня не можем – и нынешние протесты во Франции покажутся легкой разминкой перед реальным социальным бунтом.
Вторая причина: Дойче Банк является крупнейшим в мире держателем государственных долгов Италии, Испании, Португалии, Греции и еще не менее десятка стран ЕС. Фактически падение банка будет означать и падение всего Евросоюза, как геополитического образования – именно поэтому Дойче Банк будут спасать за счет любых других банков, в том числе из Швейцарии, Италии, той же Германии, Франции, Нидерландов, Бельгии и Дании.
В этой системе повязаны все до единого – но куда интереснее смотрится существующий принцип владения банками, в том числе и Дойче банком.
Например, банк владеет акциями пяти-шести крупных фондов. Те, в свою очередь, владеют акциями пяти-шести фондов поменьше каждый – а уже эти мелкие фонды в количестве 25-30 штук владеют акциями банка.
Все, круг замкнулся. Реальные бенефициары в тени, все последствия за обрушение падают на вкладчиков, а акционеры в любом случае имеют возможность хотя бы частично возместить убытки – и вы мне скажете, что эта система способствует развитию экономики?
Пока политики несут ересь, а центробанки вынуждены повышать учетные ставки, экономическую модель продолжает трясти что есть мочи – и дальше будет только хуже. Не потому, что так хочется автору, а по совсем другим причинам.
В первую очередь потому, что несущих явную экономическую ересь детских писателей, пекарей, переводчиц и гинекологов стало слишком много.
Свежие комментарии