"До сих пор не верится".

В эпицентре жесточайших боев под Курахово, одном из крупных городов в Донбассе, оказались десятки гражданских. Они месяцами прятались по подвалам. Однако военнослужащим 110-й бригады 51-й армии удалось их вытащить — несмотря на обстрелы и постоянно кружащие дроны. О том, как это происходило, — в репортаже РИА Новости.

С выключенными фарами "буханка" направляется посреди ночи в село Островское. Водитель действует "на ощупь": "Проеду и с закрытыми глазами".

Днем тут слишком опасно, потемну же есть шанс проскочить. Пешком этот путь пенсионеры не осилят, а медлить нельзя. Считаные минуты — и уазик тормозит в нужном месте. Семь человек рассаживают по местам, водитель давит на газ. Там еще восемь гражданских, за ними — вторым рейсом. Разом все не поместятся, а на двух авто сюда ехать никто не рискнет.

На горизонте — зарево, бьет артиллерия. Пассажиры молчат, прислушиваются к окружающей темноте, пытаются разглядеть дорогу.

Вячеслав шепотом молится. Как только миновали пристрелянную дорогу, становится спокойнее. Рассказывает: эвакуируется вместе с матерью Натальей Дмитриевной. На Украину не хотели, ждали шанса выбраться в Россию — вся родня там.

"Пережили страшное. В июне в наш дом прилетела мина, все сгорело, — вспоминает он. — Я как раз вышел к соседу зарядить телефон от генератора — без электричества сидели уже почти два года. Получается, чудом спасся".

Осенью обстановка обострилась. К жизни в подвале Вячеслав подготовился — даже поставил буржуйку.

© Мария Марикян

"Продуктовые наборы волонтеры выгружали в Доме культуры. Люди шли, несмотря на риск. Одного убило, разорвало на части. Прилетело со стороны Украины. <…> Российские бойцы тогда еще были далеко. А на днях погибла бабушка. Кормила собак, а "Баба-яга" (ударный дрон ВСУ. — Прим. ред.) сбросила взрывчатку. Так и лежит до сих пор во дворе, накрыли тряпкой… Должна была с нами ехать, в Донецке ее ждали дети. Кругом трупы — но похоронить возможности нет, очень опасно".

Волонтеры перестали приезжать в сентябре. Воду в селе продавали: четыре бутылки — 50 гривен. "Конечно, люди возмущались. Без денег и даже без вещей — а тут такое. Мы с матерью перебивались благодаря запасам".

Помогали односельчанам чем могли. А Наталья Дмитриевна выходила одного российского бойца. Его посекло осколком, рана загноилась. "Он не хотел покидать строй, отмахивался, мол, само заживет. Обрабатывала, перевязывала, теперь все с ним в порядке, — говорит она. — Мы свой выбор сделали. "Рашисты", "ждуны", "сепаратисты" — чего только не наслышались. Но это уже позади — мы дома".

Уазик тормозит на промежуточной станции. Пока темно — надо обратно за второй группой. Те, кого привезли сейчас, устраиваются под укрытием, переводят дух.

"Они (вэсэушники. — Прим. ред.) сразу сказали нам: "Как приблизятся русские, сделаем из вас черный пар". То есть все сожгут, живого места не оставят. Так и вышло: 38 домов в совхозе сгорело. И это не считая разбитых", — жительница села Елена Злая утирает проступившие слезы.

© Мария Марикян

Островское российская армия отбила в начале октября и с тех пор ВСУ уничтожают село с дронов, в том числе зажигательными боеприпасами.

"Скинут зажигалку, смотрят, как люди из дома выбегают, и еще бросают… Самое обидное — сделать ничего не можем, — говорит супруг Елены Николай Васильевич. — Наш дом разбомбили, две "Бабы-яги" прилетело, третья до сих пор невзорванная лежит".

В первую очередь эвакуировали тех, кто остался совсем без крыши над головой. Среди таких — супруги Алла и Михаил. Два года назад они бежали из охваченной боями Марьинки в Островское — к родителям Аллы.

"У мамы дом сгорел, выскочили в чем были, прямо в тапочках. Ютились у родственников. Затем и им прилетело. Перебрались в подвал, — объясняет Алла. — Как только обзаведемся сим-картой, свяжемся с родными. Дальше либо в Докучаевск, либо в Ростов-на-Дону".

Евгений Шевелев отправится к родному брату в Донецк. С ним — пес Яша, дважды спасший жизнь хозяину.

"В дом попадали три раза. Латал в меру возможностей. Подвала нет, поэтому в последнее время был у соседей. На днях выбрался к себе за документами. Только собрался обратно — Яша схватил меня за руку, не пускает. И тут же совсем рядом прилетело, — вспоминает Евгений. — Еще потом перекрывал дорогу, рычал, не давал проходу. И впереди — взрыв, снесло хозпостройку".

ВСУ, по его словам, в поселке появлялись редко — занимали позиции в посадках. Централизованной эвакуации не было, желающие выезжали самостоятельно.

"Рейды ТЦК были в Курахово, к нам не заглядывали. Эвакуированных мужчин зачастую тут же отправляли на фронт, — рассказывает Шевелев. — В Курахово вывозили людей из Максимильяновки. Через несколько дней те возвращались пешком обратно, в свои разбитые дома. Мимо нас шли. Объясняли: их просто бросили, оставили без какой-либо помощи".

© Мария Марикян

Самая старшая из эвакуированных — 82-летняя Татьяна Андреевна. Дочь — в Донецке, с 2014-го общались только по телефону. Осознав, что через считаные часы увидится с ней, не сдерживает слез.

"Сын погиб в Мариуполе, он был в ополчении. Второй — в соседней Кураховке, частенько приезжал. Но когда ВСУ оттуда отходили в Островское, разрушили мост — с тех пор о нем ни весточки", — плачет пенсионерка.

В подвал не спускалась и под обстрелами: "Холодно, однажды посидела там и тут же заболела. Уже и смирилась… А потом вижу: наши идут. Слезы рекой. До сих пор не верится, что вытащили из этого ада".

Тем временем прибывает "буханка" из Островского. Затем, с другой стороны, еще одна — бронированная. По команде все грузятся: выдвигаемся с включенным РЭБ.

Дорогу в Донецк спасенные не узнают — в ужасе рассматривают разбитые деревни и села. В городе удивляются открытым магазинам и кафе, пешеходам на тротуарах.

"Забыли, что так можно. Для нас на протяжении двух лет выход на улицу — это перебежки от дома к дому…" — тяжело вздыхает Вячеслав.

Медобследование, потом — пункт временного размещения. Тут уже есть связь. Все пытаются дозвониться до родных, сообщить о своем спасении.

"Пока ехали, кружили дроны-разведчики. С божьей помощью обошлось", — говорит Кум, боец батальона территориальной обороны 110-й бригады 51-й армии, организатор первой эвакуации из Островского. Он подвозит провизию и боеприпасы, знает все подходы к окрестностям Курахово. И мирных спасать ему не впервой.

"Одни соглашались с ходу, других надо уговаривать. А ВСУ бьют без разбора: скидывают осколочные, фугасные, зажигательные. Засеивают землю кассетными боеприпасами. Артиллерия постоянно работает", — добавляет Кум.

Бойцам 110-й бригады предстоит еще не один рейс в Островское. А дальше — другие населенные пункты. Самый крупный на очереди — Курахово. Пока там бои, любые перемещения на транспорте и пешком слишком опасны.